– За что? – удивился он.
– Ты столько работал, чтобы попасть на телевидение, а я все испортила.
– Ты была великолепна. – Дилан нежно погладил ее колено.
Врал, конечно. Она бы поверила, если бы лично не присутствовала при собственном позоре.
– Ну подумаешь, – он пожал плечами, – запнулась пару раз. Зато демонстрация получилась что надо. Ведь дело-то именно в ней!
– Я вас всех подвела, – вздохнула Фейт, стараясь не заплакать. Она хотела не жаловаться, а извиниться.
– Перестань! Мы тобой гордимся. – Он хотел сказать еще что-то, но тут зазвонил его мобильный.
– Дилан? Это Бен Мэтью из утреннего шоу. Спасибо, что пришли.
– Спасибо, что нас пригласили. – Он свернул за угол, не переставая говорить. – Мы всегда рады поучаствовать.
– Это хорошо. Мне только что звонил продюсер из Сан-Диего. Он видел утренний эфир. Вы его впечатлили.
– Рад слышать. – Дилан улыбнулся Фейт.
– Они собирались выпускать программу о садоводстве, но теперь решили посвятить ее флористике. Тому, как ухаживать за цветами, сохранять букеты как можно дольше, ну и все такое. Вы хотите работать с нами?
– С удовольствием, Бен.
– Продюсерам очень понравился ваш флорист. Они непременно хотят ее участия. Чудо, а не женщина! Конкуренты умрут от зависти.
Фейт широко раскрыла глаза от удивления. Неужели это правда? Или речь идет о каком-то другом флористе? Не может быть, чтобы о ней.
– Я поговорю с ней и дам вам знать, – пообещал Дилан.
– Только, пожалуйста, быстрее. Первый выпуск программы уже завтра, и в студию нужно подъехать к пяти утра.
– Перезвоню вам через час, – пообещал Дилан, а затем торжественно повернулся к Фейт: – Какой ужас, – он скорчил гримасу, – ты испортила нам репутацию!
– Я им понравилась, – прошептала она, не в силах поверить.
– Значит, у них есть вкус. Сама-то как на это смотришь? Не против с ними работать?
– Боже мой, да я мечтать не смела о таком!
– Вот теперь давай мечтать, а лучше строить планы. Я сейчас звоню Бену и договариваюсь обо всем. Потом бронирую отель, и мы с тобой отправляемся в Сан-Диего.
Вроде бы все прозвучало абсолютно невинно, однако Фейт что-то насторожило.
– Мы остановимся в отеле? Вдвоем?
– А что ты предлагаешь? Они ждут нас в пять утра. Само собой, ночевать лучше там.
– Но ведь мы… – Она осеклась. Вдруг она придает слишком большое значение вещам, о которых Дилан уже и думать забыл?
– Не волнуйся, – сказал он тихо и ласково. – Мы снимем разные комнаты. Если хочешь, даже на разных этажах.
Что ж, звучит обнадеживающе. Пусть их разделяет хоть какое-нибудь пространство.
Он высадил ее у дома.
– Собирай вещи, и в путь! Я заеду за тобой, и помчимся в аэропорт.
– Буду ждать, – сказала она.
Когда машина скрылась за поворотом, она с тоской посмотрела вдаль и подумала о том, что вряд ли сможет держать себя в руках, зная, что Дилан находится в том же здании.
До Сан-Диего добрались без приключений, и, как только заселились в отель, Фейт отправилась в свою комнату, заявив Дилану, что хочет отдохнуть и собраться с мыслями. Правда, мысль была только одна, но невыносимая. Близость Дилана и невозможность к нему прикоснуться сводили с ума. А сходить с ума накануне прямого эфира вовсе не следует. Она постаралась думать о чем-нибудь другом. Например, о завтрашнем провале. Все ждут от нее профессионализма. А разве она профессионал? Ей самое место в магазине на Санта-Моника. Завтра наступит худший день в ее жизни. Она опять все перепутает, опять будет молчать как рыба или пороть чушь. И подведет всю корпорацию Хоуков.
Зазвонил мобильный, и она вздрогнула от резкого звука. На экране высветилось имя Дилана.
– Что случилось?
– Хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
От его голоса бросало в жар, даже когда они говорили по телефону.
– А что такого? Мне уже приходилось ночевать в отелях.
– Сегодня утром на передаче, – напомнил он, – ты заметно нервничала.
Значит, все-таки заметил. Какой кошмар!
– Ну, с тех пор я повзрослела и поумнела.
– Не сомневаюсь. – Он расхохотался.
– Ладно, ладно, не поумнела! Зачем напоминать лишний раз?
– Чтобы ты не нервничала.
– Я и так не нервничаю. Если только совсем чуть-чуть.
– Оно того не стоит, – убеждал он ласково. – Зачем волноваться из-за такой ерунды?
– Это для тебя ерунда. Ты привык выступать перед публикой. А я боюсь.
– Ну, бойся, бойся. Не выспишься, утром будешь выглядеть хуже некуда.
– Может, еще не поздно все отменить? – спросила она как бы в шутку, но на самом деле надеялась именно на это. – Или найти другого флориста?
– Все хотят тебя.
Эти слова он произнес как-то особенно. Словно имел в виду не бизнес и не телешоу, а самого себя. Словно лежал рядом и шептал ей на ухо. «Все тебя хотят, и я тоже». У нее перехватило дыхание. Захотелось сказать ему то же самое. Лично. Спуститься на первый этаж, пройти по коридору и просто выдохнуть эту фразу. Но нужно оставаться сильной. Она закусила губу, сжала кулаки, попыталась отвлечься. Закрыла глаза, но голос Дилана доводил до безумия.
– Если я все испорчу, пострадает ваша репутация, – прошептала она в бессильной попытке удобнее устроиться.
– Не испортишь. Я в тебя верю.
Если бы он оказался рядом, если бы смог ее поддержать. Но как, ведь при виде него она теряет остатки самообладания! Без него она чувствовала себя ничтожеством, рядом с ним умирала от страсти. Существует ли золотая середина?
– Я не готова. В свете прожекторов чувствую себя не на своем месте. Мне больше нравилось стоять за прилавком в магазине на Санта-Моника.
– Подумай о чем-нибудь хорошем. – Его голос завораживал. Словно дьявол соблазнял на грех. – Вспомни лучший день в твоей жизни.
– В моей жизни? – спросила она недоверчиво.
– Ну да. Ведь должны же у тебя быть какие-нибудь приятные воспоминания?
В памяти вспыхнули кадры. Один за другим. И везде с участием Дилана.
– Пожалуй, найдется парочка, – пробормотала она.
– И о чем ты сейчас думаешь?
Так она ему и сказала!
– Гм… О цветочных рынках.
– О цветочных рынках? – переспросил он недоверчиво.
– А почему бы и нет? Знаешь, как мне нравилось ходить туда по утрам!
– И это твои лучшие воспоминания? – удивился Дилан. – В жизни не поверю.