Тетушка Меди задуммывается.
— Алекс… то есть ваше ве….
— Тетушка!
— Ладно, — на губах пожилой женщины появляется слабая улыбка. — Еду, конечно. Но если можно взять с собой Римму…
— Если она еще поедет из Андаго? — уточняет Иннис.
— Спросить надо.
— Спросим.
Алекс проходит по комнате, останавливается рядом с Иннис и чуть приобнимает ее за плечи. Легонько так…
— Ради Иннис я на все согласен. Но в Андаго вы поедете под надежной охраной. Ладно?
Иннис кивает. А стоит ли спорить или отказываться?
Алекс ее любит и заботится. Разве этого мало? Да, как умеет, да, иногда получается вкривь и вкось, но от многих и того не дождешься. Разве нет?
* * *
Иннис уезжает на следующий день после разговора — и я остаюсь считать дни. Вот ведь…. интриганы!
Что Тиданн, что Линтор! Один внучку отправил в столицу, второй привел ко мне…
И снова мне расставаться совершенно не хочется. Никуда бы не отпустил, но — надо.
Иннис так же зависит от Андаго, как я от раденора. Либо мы примем это, либо… тоже примем. Потому что жить без нее мне уже неохота.
Впрочем скоро мне становится не до того.
Дел наваливается…
А еще ко мне на прием приходит тот самый храмовник. Рыцарь Храма Лидарн.
— Ваше величество, я рад, что вы согласились принять меня без промедления.
— Вы не станете тревожить кого‑либо по пустякам, — отвечаю комплиментом я.
Рыцарь усаживается в кресло для посетителей и сразу же переходит к делу.
— Ваше величество, мы собираемся возродить Храм.
Прикусываю язык в последний момент. Потому что решительное 'Денег не дам!' рвется наружу. Понятное дело, я их и так не дам, но зачем же сразу лишшать человека надежд?
— В связи с этим у нас просьба. Мы собираемся объявить, что не все волшебники — зло. И просим вас…
Мне аж дурно стало.
— Лидарн, вы…
— Я в своем уме, ваше величество.
Примерно это я и хотел спросить. Только не знал как, чтобы не обидеть.
— Поймите нас правильно. Мы побеседовали и пришли к выводу, что некоторые вещи вредят Храму. И их надо… поправить. Колдовство, например, это грех.
Тут я полностью согласен. Хуже нет — тащить в наш мир всякую пакость. И одному‑то тесно!
— А магия?
— Если она на пользу делу Храма…
Замечательно!
— А что вы хотите получить от меня?
— Разумеется, королевский указ. О том, что маги могут жить спокойно, если они пользуются своим талантом во благо Храма.
Ничего себе, аппетиты?! Фактически, этим указом я передам всех магов, вообще всех под тяжелую лапку Храма. И неважно, что сейчас она похудела. Это временно.
Отожрутся еще.
Обойдетесь, господа.
— Линтор, а как быть с теми, кто физически не может работать на благо Храма? Например, с магами огня? Сам грешен — еще раз зажигаю на ладони огонек, чтобы храмовник убедился в моей принадлежности. — Что мы должны делать на благо Храма? Скверну выжигать? Свечки поджигать?
— Храм не отвергнет никого, ваше величество.
Пожимаю плечами.
— Указ и так готов. Магов преследовать никто не будет. Ну а если кто‑то из них захочет прийти в Храм, пожалуйста.
Ага, как же.
Все маги — эгоисты, каких еще поискать. В Храм они не захотят ни в коем разе. Служение, отречение… нет, не тот случай.
— Ваше величество, я полагаю, что стоит внести в него изменнения.
Прищуриваюсь.
— Сначала предоставьте мне подробную информацию. Что именно маги могут делать для Храма с помощью своих сил. Ладно еще маги земли — там строительство, воздуха для защиты, жизни, хотя последних и так стараются не трогать, хоть там кто что говори… в остальном же — сначала вы пишете, потом я разрешаю.
Линтор поджимает губы.
— Ваше величество, вам стоило бы больше доверять Храму.
— А Храму стоило бы призадуматься о том, что с короной надо жить в дружбе и согласии, — пожимаю я плечами. — я не требую у вас неизвестно чего. Но объяснения вы мне предоставить обязаны. Или вы думали, что вы будете приходить ко мне и говорить, что Храму требуется то‑то и то‑то, а я буду послушно исполнять вашу волю?
— Волю Сиящего…
— Он вам лично ее сказал?
Ирония доходит. Линтор зло глядит на меня.
— Ваше величество, каков король, таков и Храм.
Ага, сейчас открою культ поклонения Аргадону, например.
— Линтор, вы меня поняли. Сначала объяснения, что, для чего и зачем. Потом любые действия с моей стороны.
Храмовнику это не нравится, но он не спорит. Раскланивается и уходит.
Я остаюсь сидеть и думать, что был бы навоз, а мухи найдутся. Уже, уже кто‑то умудрился наплести паутины этим истинно верующим.
Придется приказать Темилену, чтобы и Храм профильтровал своими людьми. И этот груз тоже на моих плечах.
Тьфу!
* * *
Ваше величество!
Хочу сообщить Вам, что Ваша жена скончалась.
Ее величество королева Дариола умерла родами, подарив Вам замечательного сына. Согласно Вашему приказу, его назвали Рикард Анри Раденор.
Представление принца народу произведем сразу же после вашего приезда.
Это главная часть письма. Остальное — ерунда. Титулы, сожаления, сопли, вопли, просьбы о помиловании…
Я так и понял, что это происки Марты. Но она умничка. Теперь меня точно в убийстве жены не обвинят.
Убил?
А как? На полчасика из Риолона прибежать изволил? Убил — и назад? Быстро у нас король бегает, ничего не скажешь.
Конечно, кое — какие слухи все равно пойдут.
Что не помог, что приказал, что…
Да наплевать!
Не в первый раз!
При Рудольфа со семейством уже сплетничают, про Лавинию, про Дариолу теперь будут… и что? Переживу!
Письмо я оглашаю риолонскому двору и объявляю в столице траур. Сам надеваю все черное и картинно сттрадаю. Картина называется: 'бледная немочь на кладбище', не идет мне этот цвет.
Заодно объявляю, что Рикард Анри назначается наследником. В Риолоне — так точно. В Раденоре?
Тут уж как получится. Если женюсь еще раз, если родятся дети… но это потом, потом.