– Нет, дорогой, я просто ЗНАЮ слишком многих продажных ментов. А на фильмы у меня, к счастью, нет времени, – поправила Коваль.
И это было чистой правдой – образ жизни диктовал некоторые условия мирного сосуществования с представителями правоохранительных органов, приходилось в прямом смысле покупать себе право жить спокойно.
– Ладно, не переживай, прилетишь – разрулишь, – успокоил Малыш, вставая и обнимая ее. – И прошу тебя, хоть часок поспи в самолете. Судя по всему, ночь будет длинная.
Как в воду смотрел Малыш, когда говорил это. Сразу по прилете Коваль рванула вместе с Розаном в ГУВД, отправив Егора домой.
– Излагай! – велела она, сидя в розановском «Чероки».
– Что еще? Повязали их прямо на месте – одного в «Матросской тишине», другого в «Трех сотнях», – пожал широкими плечами Розан.
– Дозы большие?
– А то! Семь и двенадцать.
– Ни хрена себе! – присвистнула Марина. – И что менты?
– Уперлись рогом – ни в какую: нет, и все! Ну, понятно, доза огромная, просто крупная партия выходит. Корнеев себе уже дырку в погоне крутит, поди!
Подполковник Корнеев был начальником ГУВД. Противный мужик. Его еще покойный Мастиф приручил, подбрасывая иногда деньжат или сдавая кого-то по мелочи, чтобы тот мог выполнять план, не копаясь слишком в делах «Империи удачи». Теперь он получал свою неофициальную зарплату у Марины, не упуская, однако, случая сделать пакость.
– Что-то не улыбается мне любезничать с этим уродом, если честно, но выбор, смотрю, небогатый, парней надо вытаскивать любой ценой, сами потом разберемся, откуда ноги растут, – недовольно произнесла Коваль, доставая сигареты.
Войдя в здание ГУВД, Марина постучала ногтями по стеклу, отделяющему дежурное помещение от коридора. Молодой лейтенант поднял голову и обалдело уставился на нее.
– Товарищ лейтенант, – произнесла она бархатным голосом. – Мне срочно нужно видеть вашего начальника!
Тот заморгал глазами, пытаясь прогнать призрак загорелой темноволосой девицы, но он не исчезал.
– Подполковник Корнеев занят, – пробормотал лейтенант.
– Так позвоните ему и передайте, что приехала Коваль! – ласково попросила Марина, и ментёнка швырнуло к телефону, как ударом тока. Она облокотилась на перила лестницы и приготовилась к длительному ожиданию, но тут сверху раздался голос Корнеева:
– Боже мой, какие люди! Неужели сама Марина Викторовна к нам пожаловала?
Крепкий, невысокий Корнеев спускался ей навстречу, раскинув руки в стороны, словно собирался обнять. Марина улыбнулась как можно очаровательнее:
– О, простите мой поздний визит и неудачный костюм – я к вам прямо с самолета!
На ней были голубые джинсы и куртка, отделанные стразами, блестящий топ и серебристые плетеные босоножки на тонкой шпильке. Не собиралась она в милицию!
– Да что вы, Марина Викторовна, я рад вам в любое время и в любом наряде, вы же знаете! – проговорил Корнеев. – Пойдемте ко мне в кабинет. Нет, охрану здесь оставьте! – предупредил он, видя, что Касьян, Розан и Рэмбо направляются за ними.
– Останьтесь, – махнула охранникам Марина. – Розан, на связи будь.
– Хорошо, Марина Викторовна, – откликнулся тот, прекрасно понимая, для чего это говорится – если мент запросит денег, то Розану придется ехать к Коваль домой.
Корнеев гостеприимно распахнул дверь кабинета на третьем этаже, поинтересовался:
– Отдыхали?
– Да, в Египте с мужем была, – небрежно ответила Марина, садясь на стул и закидывая ногу на ногу.
– Так я вас слушаю, – произнес Корнеев, взгромождаясь на свое место напротив и барабаня по столу пальцами.
– Нормальный вариант! – усмехнулась Коваль. – Это я тебя слушаю. Корнеев. Сколько?
– Ох, Марина Викторовна, Марина Викторовна! – покачал головой немного обескураженный подполковник. – Как же вы прямолинейны, в ваши-то годы!
– У меня мало времени, я очень устала и хочу спать, поэтому в кошки-мышки поиграем в другой раз, – пообещала она измученным голосом. – Давай договоримся и расстанемся, как обычно, друзьями.
Он пододвинул к ней ближе пепельницу и, глубоко вздохнув, тихо сказал:
– Десять.
– Десять – чего? – уточнила Коваль.
– Тысяч. «Зеленых». Американских. Долларов, – отчеканил он.
Она подалась вперед и зло поинтересовалась:
– Совсем рамсы попутал? А минет тебе под столом не сделать, а, Корнеев?
– Было бы неплохо, но сейчас как-то не ко времени, – ухмыльнулся он. – Так что?
– Это слишком! – отрезала Марина, не сводя с подполковника пронзительного взгляда. – За глаза тебе пятерки хватит.
– Не пойдет, Марина Викторовна. Там крупная партия, девятнадцать граммов на двоих, так что по пятьсот за грамм – все справедливо.
– А еще пятьсот – тебе за суету?
– Ну, вы же умная женщина, все прекрасно понимаете! – засмеялся Корнеев. – Так договорились?
– Ладно, сейчас! – зло бросила Коваль, вытаскивая телефон. – Розан? Десять. Жду.
Корнеев довольно улыбался, предвкушая хруст купюр в кармане. Даже предложил кофе.
– Нет уж, спасибо! – отказалась Коваль. – Не хочется мне кофе с тобой распивать, Корнеев. Жадный ты стал, гляди – зарвешься!
– Не грозите, Марина Викторовна! Не ровен час, и с вами может что-нибудь случиться, – задумчиво посмотрел на «кормилицу» подполковник.
– Это ты мне? – удивилась она, задержав руку с зажигалкой, которую несла к зажатой в губах сигарете.
– А то кому ж! Остановят, к примеру, ваш кортеж по дороге, машины проверят да и найдут чего – оружие там или наркотики. И запрут вас, такую сладкую, в «обезьянник» к бомжам да проституткам, там живо вся спесь-то слетит. И вспомните сразу, как минет мне сделать предлагали, а, может, и еще чего посулите, чтобы выбраться.
– Ага, помечтай! У моей охраны все оружие лицензированное, разрешения в порядке, а наркотой мы не балуемся.
– Зато люди ваши ею торгуют! – отрезал Корнеев. – Нехорошо, Марина Викторовна!
К счастью, наконец-то вернулся Розан, а то Марина, замучившись общаться с представителем власти, уже готова была послать его подальше.
– Пусть поднимется, – велел Корнеев дежурному.
Вошедший Розан передал хозяйке конверт, в котором хрустели купюры, а она швырнула его на стол и встала:
– Пойдем, распорядишься отдать моих пацанов, – сказала Корнееву.
Но тот сперва тщательно пересчитал деньги, убрал их в сейф и только после этого повел Марину с Розаном в «обезьянник». Там Коваль, не сдержавшись, крепко врезала в пах ногой обоим задержанным, велев отвести их в машину, а сама, лучезарно улыбаясь Корнееву, попрощалась: