– Супер! – одобрительно шепнул он. – Это грандиозно!
– Есть такое дело! – согласилась Коваль, с удовольствием разглядывая свое новое детище и отвлекаясь от тягостных воспоминаний.
Отзвонил Розан:
– Можете не ехать, Марина Викторовна, он все рассказал.
– Тогда приезжай ко мне сам, хочу подробностей.
У нее отлегло – когда владеешь информацией, можешь контролировать ситуацию, а Марина терпеть не могла, если что-то было у нее не под контролем.
Но Розан доложил нечто, заставившее крепко задуматься. Их юный друг приехал из Питера. Совпадение? Ой, не верила уже опытная в таких делах Коваль в подобные совпадения. Человек, на которого он работал, задачу сформулировал вполне четко и конкретно – именно в ее клубах должны продавать героин, «экстази» и еще какую-то дрянь, названия которой Розан не запомнил, но уже и первых двух с лихвой хватило бы, чтобы макнуть Марину по уши в дерьмо и стравить с ментами.
– Он назвал хоть какое-то имя? – спросила она, нервно барабаня пальцами по столешнице.
– Да назвать-то назвал, только вряд ли оно что даст. Уж больно редкое – Иван Иванович! – усмехнулся Розан. Марину аж в кресле подкинуло:
– Что?! Да ты знаешь, кто это?! Это ж тот самый Дроздецкий, что дал мне деньги на ресторан, мой новый компаньон, чтоб мне провалиться, дуре беспонтовой! – орала она. – Теперь я понимаю наконец, почему он такую маленькую долю запросил. Ему не деньги, ему клубы мои нужны, новые точки сбыта! Ой, мама, ну, почему, почему я Егора не послушалась?!
Коваль со стоном опустилась обратно в кресло и уронила голову на стол.
– Да успокойтесь пока, Марина Викторовна, разберемся спокойно. Может, раз не прокатило, он и не сунется больше? – сказал Розан.
– Да, жди! Он начнет меня поддушивать, чтобы я сама занялась этим. Придется все же просить деньги у Егора и перегонять их обратно в «Алеко», иначе они меня сожрут.
– Может, попробуем договориться, а то опять беспредел начнется…
– Напугал! – фыркнула она.
– Знаю, что не напугал. Но этот персонаж, судя по всему, не тузик вроде Лодочника, а нечто посерьезнее.
И тут Марину осенило:
– Слушай, а ведь есть способ выяснить, кто это. У меня один знакомец имеется в ГРУ Минобороны, правда, шапочный, но, думаю, не откажется помочь, – она черкнула на листке фамилию и протянула Розану. – До вечера телефон раздобыть слабо?
– Нет проблем, сделаю, – и Розан отбыл.
У нее просто голова разрывалась от всяческих мыслей, а, главное, оттого, что она четко понимала: в этом деле помощи у мужа лучше не просить. Раз уж тут фигурирует уголовщина, то она просто не имеет права впутывать Егора, его репутация должна оставаться безупречной. Поэтому ему не стоит ничего знать. И он не узнает, как бы трудно ей ни пришлось. Коваль вызвала телохранителей:
– Мальчики, о том, что происходит сейчас, Малыш знать не должен. Я предупредила.
Они пожали плечами – придури хозяйки их уже давно не удивляли, они еще не такое видели.
Ночью, запудрив Егору мозги и продемонстрировав ему в постели пару штучек, Марина дождалась, пока он уснул, и тихо спустилась в гостиную ждать Розана. Он приехал только к часу ночи, привезя все же нужный телефон. Коваль, взяв сигарету, стала набирать номер, не считаясь с тем, что на дворе уже глубокая ночь. Ее дела не терпели отлагательств.
– Алло! – раздался сонный мужской голос.
– Извините за поздний звонок, Артем, – произнесла Марина. – Вы помните меня? Я – Марина Коваль.
– Кто? – удивился он.
– Марина Коваль, – и, глубоко затянувшись сигаретой, она проговорила: – Мы виделись на похоронах Федора Волошина…
– А-а! – голос стал безразличным. – И что вы хотите от меня среди ночи, спустя почти три года?
– Артем, мне нужно поговорить с вами, это важно для меня, – взмолилась Коваль, уже давно отвыкшая просить кого-то о чем-то.
– Да? А мне нечего вам сказать.
– Пожалуйста, Артем, не надо так. Ведь я ничем вас не обидела…
– Вы не меня обидели, – взорвался вдруг на том конце провода Артем. – Вы обидели память моего лучшего друга! Он любил тебя, а ты… ты…
– Что – я? – спросила Марина, стараясь держать себя в руках, хотя это уже давалось ей с трудом.
– Ты, дрянь, связалась с отморозками! Если бы Федька был жив…
– Да! – заорала она в ответ, сорвавшись все-таки. – Если бы он был жив, то и не произошло бы ничего! Я осталась одна, и никто, кроме этих, как ты изящно выразился, отморозков… А пошел ты, вообще-то! Обойдусь как-нибудь!
Она швырнула трубку и зарыдала – разговор дался нелегко, воскресив жуткие воспоминания. Телефон зазвонил через минуту.
– Да! – рявкнула Коваль, вытирая слезы.
– Простите меня, Марина, – тихо сказал Артем. – Я не хотел, не знал… Просто я наблюдал за вами после Федькиной смерти и знаю почти все о вашей жизни… Это не вяжется с тем, что рассказывал о вас Федор. Вы не просто женщина, вы…
– Договаривайте – бандитка! – усмехнулась она. – Это так, Артем, но это уж мои подробности, не ваши. А Федора я помню и езжу к нему на могилу регулярно, и мне по-прежнему больно. Но у меня такой бизнес. Не судите меня, у вас нет права на это. А Федор… Я думаю, он видит и понимает…
– Что вы хотели от меня? – спросил Артем, сдаваясь.
– Мне нужна информация. Может, мы увидимся завтра?
– Уже сегодня, – поправил он. – Хорошо, где и когда?
– Приезжайте в «Латину». Знаете, где это?
– Да, но я не уверен, что узнаю вас, я вас почти не помню.
– Это не проблема, меня сложно не узнать! – засмеялась Марина.
Ей полегчало: если Догилев поможет, то все встанет на свои места. Вернувшись в спальню, она разделась догола и нырнула под одеяло, обняв спящего Малыша.
…Коваль спала сном человека, которому нечего бояться и не о чем беспокоиться. Егор погладил ее бедро, но она, пробормотав что-то, завернулась в одеяло с головой, не желая просыпаться. Тогда муж пошел на хитрость – сварил кофе с корицей, от запаха которой Марина сходила с ума. Такой кофе умел варить только Малыш, балуя жену иногда. Поймав запах, Марина открыла глаза – улыбающийся Егор в плавках сидел на краю постели, держа в руках дымящуюся чашку. Она потянулась к ней, но он отвел руку и спросил:
– Что я буду иметь взамен?
– О боже! – простонала она. – Я еще не дошла до того, чтобы отдаваться за чашку кофе!
Егор рассмеялся, отдавая вожделенный напиток и наблюдая за ее лицом, по которому от первого же глотка разлилось блаженство. За такие минуты наедине с мужем Коваль готова была все отдать, но дела звали, чертовы дела…