– Посмотрите вперед. Здесь представлено детство Аладдина. Бедный мальчик ходит босиком, его нищая мать собирает на земле зерна кукурузы. – Или: – Перед вами воспроизведена сцена знакомства Аладдина и принцессы. Полюбуйтесь на удивительной красоты наряд дочери падишаха.

– Ваще, блин, ерундовина, – недовольно сказала Катя, когда мы в очередной раз притормозили. – Похоже на тупую книгу со сказками.

– Переворачиваешь страничку, а из нее поднимается картонный замок, – улыбнулась я.

– Точняк, – кивнула Катя и потрогала правое ухо.

Я невольно проследила за жестом девочки. Ее мочка покраснела, опухла и здорово оттянулась вниз.

– Ма, можно отсюда уйти? – громко спросила девочка. – Надоело! Скукота!

Лариса сдвинула брови.

– Мы в середине пещеры.

– Хочу есть, – заныла Катя, – и пить!

– Назад дороги нет, – отрезала гид, – за нами идут другие группы, ты создашь давку.

– А вперед? – спросила девочка.

– Одной нельзя, – покачала головой Лара.

– Почему? – не успокаивалась Катерина.

– Потому! – нашла достойный ответ Лариса.

– А нам интересно! – воскликнула Нина. – Правда, пусик? Не первый раз тут, а все равно занимательно!

Кузя гавкнул, Сергей кивнул.

– Вот блин, – заканючила Катя, – у меня голова заболела!

– Хочешь цитрамон? – предложила я.

– Он не поможет! – не согласилась девочка. – Нужен баралгин!

– Это сильное средство, прими то, что попроще, – посоветовала Светлана. – Даша, дай ей таблетку.

Я вынула из сумочки лекарство.

– Отвали, – схамила Катя и отвернулась.

– Прямо перед вами главная картина экспозиции! – заорала Лариса.

Похоже, она решила игнорировать капризы Кати и во что бы то ни стало довести свою лекцию до конца. Через полчаса я обратила внимание на то, что Катя постоянно трогает правое ухо, и шепнула девочке:

– Ты так и не сняла серьги?

– А че, – агрессивно выпалила Катерина, – нельзя?

– Похоже, у тебя болит не голова, – сказала я.

– И че? – не пошла на контакт девочка.

– Возьми баралгин, – предложила я, – вот тебе вода, запей.

– Ты прямо доктор Айболит, – помягчела Катя. – Матери моей не говори, начнет бурчать: «Говорила, предостерегала, нельзя сережки на лотке покупать! Они грязные!»

Я незаметно сунула в ладонь Кати блистер.

– Всегда ношу с собой аптечку. Наташа права: лучше продезинфицировать крючки спиртом.

– Непременно это учту! – издевательски вежливо ответила Катя. Но меня не так легко сбить с толка.

– Сомневаюсь, что крепления у копеечных изделий выполнены из золота. Скорее всего, они из железа. Ты занесла инфекцию. Давно проколола уши?

– Сто лет назад! – с вызовом ответила Катя. – Че примоталась?

– Я дала тебе лекарство.

– Ну, спасибо, – выдавила Катя.

– Ну, пожалуйста, – ответила я, – лучше вытащи из ушей украшения. Хочешь, помогу?

Катерина ударила меня по руке:

– Не смей!

Я внимательно посмотрела на ее оттянутые мочки и пожала плечами:

– Ладно.

Минут десять мы плелись по коридору, потом Катя взяла меня под руку.

– Извини! Спасибо за пилюлю.

– Рада, если она тебе помогла, – кивнула я. – Прости за занудство, но одна моя подруга чуть не лишилась уха. Она купила в Египте серьги, вдела в уши, занесла инфекцию и попала на операцию.

– Такое может быть? – испугалась Катя.

– Запросто. Сними шары и спрячь в сумку.

Катя сжала губы.

– Нет. Нормалек. Не хочу мамахен давать повод позлорадствовать.

– Ты купила оберег? – сменила я тему. – Красивый!

– Все брали, мой ничем от других не отличается, – буркнула девочка.

Я осторожно потрогала яркие перышки, пристегнутые к сумочке Кати.

– Верно. Похоже, пхасцы их штампуют. Однако странно, что ты приобрела денежный талисман. Девочки твоего возраста мечтают о любви.

Катя быстро отошла в сторону, я вынула мобильный и начала набивать эсэмэску. В Париже раннее утро, но в Москве уже девять, Маша получит сообщение и непременно выполнит мою просьбу. Манюня очень ответственная и аккуратная, и у нас есть тайный знак. Если в сообщении перед началом текста стоит значок +, девочке надо побыстрее справиться с заданием, не теряя времени на звонок мне и лишние вопросы.

Еще час я пыталась слушать Ларису и очень обрадовалась, когда экскурсия завершилась. Около тридцати минут у нас ушло на дорогу до маленького ресторанчика, расположенного в центре города.

– Заведение не имеет мишленовских звезд, – сказала Лариса, – но здесь вкусно кормят. Привет, Амени!

Толстый пхасец, очевидно, хозяин трактира, поклонился.

– Ты завел кошку? – спросила Лариса и поморщилась.

– О боги! Нет! – испугался Амени.

– Пахнет противно, – сказала гид.

– Клянусь, никаких животных, – заверил толстяк, – только куры и утки на кухне, вернее, тушки!

Ужин прошел без подъема. Фатима выпила лишь чай, Светлана, наоборот, съела две порции горячего и попросила лишнюю порцию десерта. Катя ограничилась салатом, ее знобило, девочка притихла и не говорила гадости.

– Ты заболела? – озаботилась Наташа.

– Нет, – воскликнула дочь, – устала. Тупая экскурсия.

– Утомительная, – согласилась Нина, – Кузя под конец на руки попросился. Да, мой бусик?

Собачка гавкнула, Сергей кивнул.

Лариса вяло поковыряла вилкой рыбу и отодвинула блюдо. Гиду то ли нездоровилось, то ли она тоже устала.

По дороге в гостиницу я получила эсэмэску, очутившись в номере, перезвонила сначала Марусе, затем соединилась с Фроловым, который наконец-то снял трубку, и пошла на второй этаж, где жили мать и дочь Пустовойты.

Глава 31

– Здрассте. Тебя не приглашали! – выпалила Катя, увидев меня на пороге.

– Кто там? – крикнула из глубины комнаты Наташа.

– Ошиблись номером, – соврала Катя и попыталась захлопнуть дверь.

Но я придержала ее рукой и громко сообщила:

– Это Даша! Надо поговорить.

Наташа вышла в прихожую.

– Заходи. Что случилось?

Катя фыркнула:

– Ничего! Мужика нет, вот она и мается.