— Все в порядке, — доносится голос Лиззи. — Я поставила кассету и включила видео.
— Спасибо, Лиз, — отвечаю я с набитым ртом. — Ты настоящая подруга.
— Какая обида, что тебя даже не пустили посмотреть!
— Да, ужасно несправедливо, — вздыхаю я, откусывая шоколадку.
— Не обращай внимания и не расстраивайся! Вечером вместе посмотрим. Джемайма тоже собралась записать передачу на видео, так что в любом случае мы ничего не упустим.
— Что это она делает дома? — удивляюсь я.
— Притворилась больной и решила оттянуться дома. Да, знаешь, твой отец звонил, — осторожно добавляет Лиззи.
— Вот как? — морщусь я. — И что он сказал?
Мне становится не по себе. После того скандала я еще не разговаривала с родителями. Не смогла себя заставить. Все это слишком болезненно и неприятно, а кроме того, насколько я понимаю, они полностью на стороне Керри.
Поэтому, когда папуля позвонил в понедельник, я отговорилась ужасной занятостью и пообещала перезвонить позже, хотя, конечно, и не думала это делать. И вот теперь опять.
Рано или поздно все равно придется с ними поговорить. Но не сейчас. Пусть ничто не омрачает моего счастья.
— Он видел анонс насчет интервью, — продолжает Лиззи. — Узнал Джека и спрашивал, слышала ли ты о передаче. И еще… — Она замолкает, потом продолжает: — Еще передал, что очень хочет о многом поговорить с тобой.
— Вот как?
Я упрямо смотрю в блокнот, где уже успела обвести спиралью телефонный номер, который мне предлагалось записать.
— Во всяком случае, он и твоя мама хотели посмотреть. И дедушка тоже.
— Отпад. Просто отпад. Всем на свете больше делать нечего, кроме как смотреть Джека по телевизору. Все прилипли к экранам. Кроме меня.
Кладу трубку и иду налить себе кофе из нового автомата, который послушно выдает очень неплохой cafe au lait. [37] Возвращаюсь, оглядываю притихшую комнату и поливаю апельсиновым соком паучник Артемис. И для пущего эффекта добавляю немного проявителя для фотокопировального аппарата.
Мне тут же становится стыдно. Ну в чем провинилось несчастное растение? Тьфу ты, глупость какая!
— Прости, — громко говорю я, касаясь листочка. — Беда в том, что твоя хозяйка — настоящая стерва. Но ты, вероятно, это понимаешь.
— Беседуешь со своим таинственным незнакомцем? — гремит саркастический голос. Я испуганно оборачиваюсь и вижу стоящего в дверях Коннора.
— Коннор! Что ты здесь делаешь?
— Иду смотреть интервью. Вот, хотел по пути перекинуться словечком.
Он входит в комнату, и я немного ежусь под его осуждающим взглядом.
— Итак, ты лгала мне!
О черт! Неужели догадался? Или что-то заметил во время Дня семьи?
— Я только что потолковал по душам с Тристаном из отдела дизайна. — Негодование в голосе Коннора нарастает с каждым словом, достигая угрожающих размеров. — Он гей! Ты встречаешься вовсе не с ним, верно?
Он что, спятил? Неужели кто-то может всерьез поверить, будто я встречаюсь с Тристаном? Ведь этот самый Тристан не мог бы выглядеть голубее, даже если бы носил леггинсы с леопардовым рисунком, пользовался помадой и напевал при этом хиты Барбры Стрейзанд! Да каждому за километр видно, кто он такой!
— Нет, — подтверждаю я, умудряясь сдержать смех. — Я не встречаюсь с Тристаном.
— Ну что ж… — Коннор кивает с таким видом, словно выиграл тысячу очков и теперь не знает, что с этим делать. — Что ж. Только не понимаю, зачем тебе понадобилось мне лгать. — Он с видом оскорбленного достоинства вскидывает подбородок. — Это все. Просто я думал, что мы могли бы быть немного честнее друг с другом.
— Коннор… Коннор! Просто все это… как бы тебе сказать… немного запутано… ясно?
— Как нельзя более. Ладно, Эмма, это твоя лодка.
Следует небольшая пауза.
— Моя… что? — переспрашиваю я. — Лодка?!
— Ну, ворота, — раздраженно поясняет он. — Мяч в твоих воротах.
— Конечно, конечно, — поспешно соглашаюсь я, опасаясь разозлить его. — Э… разумеется. Буду иметь в виду.
— Прекрасно. — Прежде чем удалиться, он снова окидывает меня взглядом незаслуженно обиженного.
— Погоди! — кричу я вслед. — Погоди минутку! Коннор, ты можешь сделать мне огромное одолжение?
Подождав, пока он обернется, я делаю умоляюще-умильное лицо.
— Ты не согласишься посидеть на телефонах, пока я быстренько сбегаю и послушаю интервью Джека Харпера?
Понимаю, конечно, в данный момент Коннора никак не назовешь моим горячим поклонником номер один. Но разве есть у меня другой выход?!
— Что?! — изумляется Коннор.
— Не мог бы ты посидеть на телефонах? Всего полчасика! Я была бы тебе невероятно благодарна…
— Подумать страшно, что ты вообще способна просить меня о таком! — качает головой Коннор. — И это после всего, что было? Кроме того, тебе отлично известно, как много значит для меня Джек Харпер! Просто не понимаю, что с тобой!
После демонстративного ухода Коннора я добрых двадцать минут еще сижу в офисе. Принимаю несколько телефонограмм для Пола, одну для Ника и одну для Кэролайн. Подшиваю пару писем. Надписываю адрес на паре конвертов. И вдруг ощущаю, что с меня хватит.
Какая глупость! Больше, чем глупость! Я люблю Джека. Он любит меня. И мне следует быть там. Поддержать его! Хотя бы издалека!
Беру свой кофе и бегу по коридору. Конференц-зал набит людьми, но я умудряюсь пробраться вперед и протиснуться между двумя типами, которые даже не смотрят на экран, а обсуждают футбольный матч.
— Что ты здесь делаешь? — шипит Артемис, когда я оказываюсь рядом. — А телефоны?
— Налогообложение невозможно без представления декларации, — хладнокровно парирую я, возможно, не совсем к месту (я даже не вполне понимаю, что это означает, зато теперь она растерянно замолкает).
Я вытягиваю шею, пытаясь рассмотреть картинку поверх голов. Вот он! Сидит в студии, в своих обычных джинсах и белой футболке. На ярко-синем фоне выделяются крупные буквы: «БИЗНЕС-ИДЕИ». Напротив расположились два шустрых интервьюера, мужчина и женщина.
Вот он. Тот, кого я люблю.
До меня вдруг доходит, что я впервые вижу Джека после той ночи, когда мы занимались сексом. Такое знакомое родное лицо… а темные глаза блестят в лучах прожекторов.
О Боже. Как хочется поцеловать его!
Если бы здесь никого не было, я бы подошла к экрану и поцеловала его. Честно-честно!
— О чем его спрашивали? — шепчу я Артемис.