Даму сопровождала юная воспитанница Люсиль, дочь первого мужа. Мадемуазель обладала добродушным веселым нравом и легко ладила со всеми родственниками. Особенно она сдружилась с Шарлем, сыном барона. Люсиль была одним из немногих друзей Шарля, он предпочитал одиночество и мистические искания. Юноша часто проводил время в обществе дядюшки д'Эри, которого почитал как учителя.
Вот такие выводы мне удалось сделать, перекинувшись несколькими фразами с родными моего друга.
Как ни прискорбно, каждого из гостей я занес в список подозреваемых.
Непринужденная беседа завязалась, когда после ужина мы перебрались в гостиную и устроились в мягких креслах. Шарль и Люсиль сидели рядом с Аликс и начали оживленные разговоры на мистические темы. Поначалу Аликс держалась напряженно, но постепенно новые знакомые вызвали у барышни доверие, и они разговорились. Люсиль больше слушала, иногда с досадой восклицая:
– Ну почему у меня нет мистических талантов!?
– Слава Богу, – вздыхала мадам д'Эри. – Достаточно, что мистические искания свели в могилу моего мужа…
Люсиль обиженно надувала губки.
Шарль с возмущением смотрел на тётушку, но молчал.
Барон Конди отводил взор, постукивая пальцами по ручке кресла.
Весь вечер мадам д'Эри и Ольга вели разговоры о моде и театральных постановках, которые стоит посетить в ближайшие дни.
Я беседовал со стариной Конди, поглядывая на остальных. Барон замечал мое внимание и сразу же говорил тише.
– Кстати, о мистике, – почти шепотом произнес он, – мой покойный кузен часто посещал салоны гадалки Элизабет. Говорили, что ее способ гадания при помощи зеркала никогда не обманывает…
– Значит, мне стоит наведаться в салон мадам, – задумался я.
– Мадемуазель, – поправил Конди, – недавно она стала невестой молодого военного, который как любой упрямый материалист отказывается верить в гадания. Элизабет готова оставить свое ремесло. Впрочем, мадемуазель понять можно… От этих гаданий люди сходят с ума, и лучше уж супружество с достойным человеком, чем превратиться в старую безумную ведьму…
Он махнул рукою, поворчав о некоторых чрезмерно эксцентричных увлечениях молодых парижанок.
Судя по напряжению мадам д'Эри, она слышала наш разговор, но виду старалась не подавать. Моя милая супруга тоже уловила нить беседы и в эту минуту не задавала собеседнице вопросов, наблюдая за ее побледневшим лицом.
Интересно, что скажет сама вдова о гадалке Элизабет, которую явно недолюбливает? Признается ли в своей неприязни, подозрениях или… ревности.
– Гадалка Элизабет? – вдруг переспросил Шарль. – Кажется, вы говорили о ней?
– Шарль, тебе послышалось, – попыталась сменить тему Люсиль.
– Нет, я отчетливо слышал это имя и упоминание зеркал. Да, дядюшка был с нею дружен, только мне никогда не предлагал посетить ее сеансы…
Мадам д'Эри уже с трудом сдерживала самообладание. Люсиль снова неловко попыталась сменить тему, но Шарль продолжал.
– Поэтому я сам отправился к гадалке Элизабет, но она отказалась меня принять. Пробормотала о каких-то заботах, просила придти через месяц… Сейчас вспоминаю и понимаю, Элизабет была испугана… А потом я узнал, что пришел сразу после визита дядюшки д'Эри… Знать бы, о чем они говорили… Через два дня дядюшка скончался…
Голос Шарля звучал задумчиво.
– До сегодняшнего вечера я не задумывался об этом, – он виновато взглянул на меня. – Может, для вас мои слова окажутся важны, мсье Вербин.
– Да, благодарю… Ваши воспоминания мне очень помогли, – ответил я, снова теряясь в загадках.
Куда приведут эти нити?
Постепенно разговор вернулся к непринужденным светским темам.
Среди наших разговоров вдруг появился вопрос, который очень волновал Аликс.
Ольга начала беседу о французских романах и вновь нашла общий интерес со вдовою.
– Очень хотелось бы получить возможность познакомиться с писателем Виктором Гюго, – мечтательно произнесла моя супруга.
– Мой друг Виктор! – воскликнул барон. – Он будет завтра в Опере, если вы придете, с радостью вас представлю.
– Завтрашняя постановка заслуживает внимания, – сказала мадам д'Эри, – трагичная таинственная история…
Аликс вздрогнула, «трагичные таинственные истории» всегда казались ей тоскливыми, а страдания героев бессмысленными, но ради знакомства с Виктором Гюго она решилась отправиться с нами.
Из журнала Александры Каховской
Ради долгожданной встречи мне пришлось отправиться на трагичную тоскливую оперу. Дабы не прослыть невеждой, попытаться изобразить заинтересованность сюжетом.
Наконец наступил антракт. Нас познакомили с Виктором Гюго перед началом оперы, и я не успела переговорить с ним.
В антракт я вышла в коридор из ложи. Надеясь встретить писателя. Понимаю, что разумнее было отложить столь важный разговор, написать письмо, договорившись о встрече, но у меня недоставало терпения. Провидение оказалось благосклонно ко мне. Гюго неспешно прогуливался по коридору. К счастью, поклонники в эту минуту не преследовали его.
– Простите, – робко окликнула я писателя, – возможно, мои слова вам покажутся странными… Полагаю, события вашего романа «Нотр-Дам» происходили в реальности…
О Боже, я даже не продумала свою речь!
Мгновения, которые я ждала ответа на свои слова, показались вечностью.
Оглядевшись по сторонам, Гюго произнес.
– Иногда меня посещают подобные подозрения… Эта надпись «рок» будто преследует…
Он протянул мне свою визитную карточку.
– В любое время буду рад беседе с вами, мадемуазель, – произнес Гюго.
Толпа щебечущих поклонниц снова окружила писателя, пришлось спешно отойти в сторону. Не веря своей удачи, я возвращалась в нашу ложу. Радовало, что меня не приняли за безумную.
* * *
На следующий день у меня произошла другая неожиданная встреча с Сержем Ростоцким. Рано утром я решила прогуляться у Нотр-Дама, надеясь уловить ответы на свои вопросы. Часто призраки являются в сумерках между светом и тьмой, но этим утром я не увидела никого. Призраки не всегда желают показаться живым. Может, они полагают, что пока сказали мне достаточно для размышлений?
В разочарованных чувствах я прошлась вдоль аллеи парка, где и повстречала Ростоцкого. Признаться, мне казалось, что после нашего расставания он решил больше не искать встречи со мной, хотя иногда писал о своем путешествии по Франции и обещал повидать меня в Париже.
Между нами завязалась приятельская беседа. Помня о благородстве Ростоцкого, я поведала ему о призраках Нотр-Дама и книге незнакомца.
– Аликс, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, – произнес он добродушно. – Мой долг помочь вам…