- Была, Брендон. Была очень красива.
Он показал телефон и мне. Женщина была блондинкой, красивой блондинкой в голливудском духе, что делало ее действительно прекрасной, хотя в ней не было ничего, что выделило бы ее из дюжины других светловолосых красавиц. Тип привлекательности, который всегда казался мне искусственным, словно все они выпущены на одном заводе и отправлены в реальный мир соблазнять богачей и удачно выходить замуж.
- Мне очень жаль, — сказал Натаниэль.
- Почему это? — спросил Беннингтон с яростным нажимом.
- Анита выражала вам свои соболезнования. Вы потеряли жену, не так ли?
Беннингтон утвердительно кивнул.
- Тогда мне очень жаль.
Я знала Натаниэля достаточно хорошо, чтобы понять: его чувства были сильнее, нежели обычное сочувствие незнакомцу, но я бы лучше расспросила его, когда Тони Беннингтон будет далеко отсюда.
Я все еще старалась избавиться от своего клиента, когда в дверях появился мой последний бойфренд. Мика, собственной персоной, присоединился к нам, как и планировал сделать, если найдет свободное время. Он вошел, моего роста, с каштановыми волосами чуть ниже плеч, завязанными в конский хвост, но слишком кудрявыми, чтобы это усмирило их. Его глаза были зелено-желтыми, и нечеловеческими. Этот красавец — а Мика был действительно красив, не такой мужественный, с тонкими чертами, более нежный — был наименее маскулинным. И глаза леопарда на этом миловидном лице только усиливали эффект. Он почти не снимал солнечные очки, чтобы скрыть их от посторонних. И сейчас автоматически полез в карман, бросив взгляд на мужчину за моей спиной.
- Не трудитесь прятать глаза, — произнес Беннингтон. — Я видел ваше интервью в новостях. Вы глава Коалиции за Лучшее Взаимопонимание между Людьми и Ликантропами. И я знаю, что вы верлеопард.
Мика оставил попытки выудить очки из кармана своего пиджака, и просто подошел, улыбаясь.
- Что ж, я верю, что скрывая то, кем являемся, мы лишь добавляем страху лишние пункты.
Он не стал протягивать руку, но только потому, что некоторые люди не хотели прикасаться к тому, кто периодически обрастает шерстью. Однако Беннингтон первым подал ему свою ладонь.
- Тони Беннингтон, это Мика Каллахан, — сказала я.
Они обменялись рукопожатием, как обычные люди. Беннингтон заработал очко в свою пользу.
- Еще раз, мистер Беннингтон, мне жаль, что я не могу помочь вам. Но я настоятельно рекомендую не пытаться найти кого-нибудь другого, чтобы анимировать вашу жену.
- Это мои деньги. Я могу найти того, кто примет их.
- Да, но никто не сможет вернуть вам жену. Поверьте мне, зомби — это не то же самое, мистер Беннингтон.
Он кивнул, и я снова заметила вспышку боли.
- Я уже интересовался этим вопросом, мисс Блейк, и все говорили мне, что если кто-то и может поднять мою Ильзу так, чтобы она выглядела собой и не знала, что уже мертва, то вы единственная к кому я могу обратится; вы же мне отказали.
Он прикусил дрогнувшую губу; судорожное напряжение мышц ослабевало, как и его контроль.
- Мои соболезнования, мистер Беннингтон, но Анита — экперт по нежити. Если она говорит, что ничего нельзя поделать, ей стоит поверить.
Во взгляд Беннингтона вернулась прежняя ярость. Повернувшись, он уставился на Мику.
- Потеря любимого — это ужасная вещь, мистер Калахан.
- Это так, — ответил Мика.
Двое мужчин глядели друг на друга: Мика — излучая то спокойствие, которое помогало ему успокаивать молодых оборотней, когда они были близки к потеря контроля, Беннингтон — с едва сдерживаемой яростью раненного зверя. Затем мой несостоявшийся клиент обернулся ко мне.
- Это ваше последнее слово — вы не поможете мне вернуть ее?
- И единственный ответ, который я могу дать, мистер Беннингтон. Простите, что не смогла помочь вам.
- Не захотели.
- Я знаю, что говорю — я не могу.
Он затряс головой, его лицо стало безжизненной маской, словно выключился внутренний свет, присущий живым. Может быть, это была надежда; скорее всего, это была его последняя надежда, и она исчезла. Я забрала ее; я бы с радостью вернула ему эту надежду, если б только могла, но я действительно не имела такой возможности. Никто не имел.
Он медленно оглядел троих мужчин, столпившихся за его спиной, затем снова повернулся ко мне.
- Вы их любите?
Я хотела сказать, что это не его дело, но не отважилась перед лицом такой боли.
- Да.
- Всех троих?
Если придираться к словам, то я люблю, по-настоящему люблю Мику и Натаниэля, и люблю Джейсона как друга. Тот факт, что у меня секс со всеми троими, для большинства людей все запутывает, но для нас четверых наши чувства друг к другу были ясны, как день, и все мы знали, что Джейсон первым делом мой друг, а уже потом — все остальное. Мы давно прояснили это для себя, так что я ответила коротко:
- Да.
Он снова оглядел всех нас, кивнул и открыл дверь.
- Ну а я никогда не любил более чем одного человека одновременно. Наверное, мне было бы легче, если бы я мог так поступать.
Я не знала, что на это ответить, и промолчала, изображая сочувственное выражение лица.
- То, что они здесь, с вами, подтверждает некоторые из самых диких небылиц, которые я слышал.
- С вами я постоянно не знаю, что и сказать, мистер Беннингтон.
- Я думал, женщины всегда имели, что сказать.
- Не я.
- Моя жена сильно отличалась от вас, мисс Блейк.
- Ну это я часто слышу, — нашлась я.
- Пожалуйста, помогите мне ее вернуть.
- Я не могу вернуть ее вам, мистер Беннингтон. Ни одно человеческое существо не сможет сделать то, что вы действительно хотите, и не имеет значения, насколько оно будет одаренным в плане сверхъестественных способностей.
- И что же я действительно хочу?
- Вы хотите воскрешения ее тела, разума и души. Я хороша, мистер Беннингтон, может даже одна из лучших. Но никто не может быть настолько хорош.
Тогда он развернулся и молча покинул нас, осторожно прикрыв за собой дверь. Мика обнял меня.
- Это было неприятно.
Я подняла лицо к нему для поцелуя, который не замедлил последовать, и обняла его в ответ.
- Да, неприятно, — согласилась я. — Хотя я знаю и другие прилагательные.
Натаниэль обнял меня сзади, так что я внезапно оказалась серединкой бутерброда из моих любимых парней. Поцелуй Натаниэля достался моей макушке.
- Пойдем обедать, и я обещаю, что мы с Джейсоном будем просто неистово флиртовать, чтобы заставить тебя улыбаться.