Я направился туда же и, всмотревшись в полумрак трюма, разглядел нескольких матросов, стоявших по бедра в воде. Все они доставали из-под ног круглые булыжники размером с каравай хлеба и откладывали их в стороны. Я вспомнил рассказ Редвальда о том, что кораблю, для того чтобы хорошо держаться на воде, необходим балласт. Моряки, перекладывающие камни, то и дело нагибались, шарили под ногами, а потом снова возвращались к своему занятию. По трюму, ударяя их по ногам, плавали обломки досок и всякий хлам. Протиса сначала видно не было, а затем он внезапно с громким всплеском показался из воды, набрал в грудь воздуха и снова нырнул. На поверхности лишь мелькнули его босые пятки, и он снова поплыл куда-то под водой по трюму своего собственного корабля.
– Что случилось? – спросил я у одного из матросов, немолодого мужчины с коротко подстриженными седоватыми волосами, одетого в грязную рваную рубаху и потрепанные штаны.
Он понял мой вопрос, заданный на латинском языке, и ответил:
– Ищем, откуда вода хлещет. Течь сильная, не успеваем откачивать.
Один из стоявших внизу поднял голову, увидел над собой силуэты двух голов и что-то сердито крикнул. Двое матросов поспешно опустили в трюм из-за моей спины два ведра на веревках. Их тут же наполнили водой, вытащили, перехватывая веревки, наверх и опустошили за борт.
К нам подошел Аврам. Поговорив со стариком по-гречески, он повернулся ко мне:
– На корабле есть помпа, но она очень старая и сломалась еще по пути к соляному причалу. Потому-то им и приходится бегать с ведрами.
– Но ее можно починить? – спросил я.
Драгоман покачал головой:
– Думаю, что помпа настолько древняя, что сломанную часть просто нечем заменить.
Протис вынырнул из воды, побрел через трюм к лестнице и поднялся на палубу. Он тяжело дышал: его грудь бурно вздымалась. Вода лилась с его насквозь мокрой одежды и собиралась в лужу на нагретых солнцем досках.
– Большая течь, – сообщил он, – и одному богу известно, где она находится.
К нам присоединился и Озрик, помогавший Вало расставлять миски с водой перед собаками, привязанными к борту. Их нужно было держать подальше от клетки тура, потому что они своим лаем приводили огромного быка в бешенство.
– Не может ли быть, что эта течь связана с починкой, которую вы делали прежде, той, что задержала вас у соляного причала? – предположил сарацин.
Юный грек смерил его взглядом, в котором смешались раздражение и снисходительность:
– К сожалению, в ту часть трюма мы не можем добраться. Слишком много балласта на пути.
Озрик остался спокойным.
– Может быть, стоит попробовать прикрыть дыру парусом, растянутым на канатах? Это может ослабить течь и дать нам возможность добраться до гавани, – тем же мягким голосом предложил он.
Тут я вспомнил, что мой друг в молодости плавал на испанских купеческих судах. Наверно, тогда-то он и узнал об этом приеме.
Протис снова посмотрел на него, теперь с неприкрытым удивлением:
– Я слышал, что кто-то делал такие вещи, но сам никогда не пробовал. Вряд ли кто-то из моих людей согласится на такое. Для них это тоже внове, да и не все они умеют плавать.
– Я готов спуститься за борт и поставить парус на место, – невозмутимо вызвался Озрик.
Капитан поджал губы, не зная, что делать. Впервые за время нашего знакомства я заметил в нем неуверенность.
– Придется остановить корабль, который и без того тонет, и потерять драгоценное время. Если у тебя ничего не получится, мы наберем столько воды, что пойдем ко дну, не дойдя до берега, – покачал он головой.
Тут в разговор неожиданно вмешался Аврам:
– Я помогу Озрику, если только кто-нибудь объяснит мне, что делать.
Протис воспользовался подвернувшимся шансом вернуться к роли капитана:
– Суть совсем не сложная. Команда опускает с палубы за борт, рядом с местом течи, запасной парус. Пловцы подводят его к нужному месту, и течь сама затягивает парусину в дыру. Потом мы веревками удерживаем парус на месте и правим в гавань, где можно будет как следует заделать течь.
– В таком случае не будем терять времени, – сказал раданит и принялся стаскивать рубаху.
Молодой грек восхищенно улыбнулся:
– Если у нас получится, будет о чем рассказать в Массалии!
Он крикнул кормчему, чтобы тот привел корабль к ветру, а остальным матросам, чтобы те опустили главный парус и принесли на корму артемон.
Артемоном, как выяснилось, назывался небольшой квадратный парус, который поднимали на особой мачте, находившейся ближе к носу судна. Пока команда готовила его к употреблению в качестве заплаты для днища, я задумался о том, насколько странно, что все мы так спокойны перед лицом угрожающей нам страшной опасности. Ветер почти стих и еле ощущался, солнце все так же безмятежно сияло в безоблачном небе… Без главного паруса корабль почти остановился и едва заметно покачивался на спокойной воде. Чайки продолжали кружить близ судна, почти не шевеля в полете крыльями. Некоторые из них опускались на зеркально-гладкую воду, расправляли на мгновение крылья, а потом складывали их и подплывали ближе, поглядывая на нашу возню глазками-бусинками и рассчитывая поживиться чем-нибудь съестным. Обстановка была совершенно безмятежной, если не считать того, что земля находилась в неприятно большом отдалении. Кроме того, если прислушаться как следует, можно было уловить слабый плеск воды, перекатывавшейся в трюме.
Наш корабль медленно погружался в море.
Озрик и Аврам спустились в маленькую корабельную шлюпку. Обычно она волочилась за кормой, но сейчас ее подтянули к самому борту близ предполагаемого места течи. Оттуда наши товарищи приняли нижний край маленького паруса и направили его так, чтобы он ушел под корпус судна. Когда парус скрылся под водой, они принялись нырять по очереди и подводить его на место. Мы с Вало, перегнувшись через борт, смотрели за их работой. Протис суетился на палубе – то ободрял своих матросов, тянувших привязанные к парусу канаты, то перегибался через борт, чтобы спросить у барахтавшихся в воде людей, как идет дело.
В конце концов Озрик крикнул, что все закончено. Они с драгоманом выбрались на палубу, и сгоравший от нетерпения Протис приказал матросам поднять главный парус, а кормчему – держать курс прямо на берег.
– Тут поблизости есть небольшая закрытая бухта, – бодро заявил он. – Подойдет как нельзя лучше. Там чистое твердое дно, и мы сможем выброситься на мелководье. Разгрузим корабль, завалим его набок и как следует заделаем дыру. Там как раз живут судостроители, они помогут нам.
Судно медленно набирало ход, но всем было ясно, что из-за плещущейся в его брюхе массы воды оно едва-едва ползет. Мы с нетерпением ждали следующего доклада от черпальщиков.
Они не слишком долго испытывали наше терпение. Капитан рванулся на панический крик, буквально ссыпался по лестнице и вскоре вернулся с совершенно серым лицом.