– Ничего не вышло! – прохрипел он. – Течь стала еще сильнее – намного, намного сильнее!
Я взглянул на отдаленный берег и попытался прикинуть расстояние до него. Горы расплывались в знойном мареве, видно их было плохо, но я решил, что от суши нас отделяет еще четыре, а то и все пять миль.
– Как ты думаешь, мы доберемся до земли? – шепотом спросил я стоявшего рядом со мною Озрика.
– Ни за что, – чуть слышно ответил он. – Корабль пьет воду так жадно, что, думаю, потонет еще засветло.
Я повернулся к Протису:
– Мы должны спасти зверей! Не для того мы везли их аж из Нортланда, чтобы они утонули здесь при ясной погоде и в полном безветрии!
Грек запустил обе руки в свои пышные курчавые волосы и неожиданно сделался очень юным и беззащитным.
– В шлюпке для них не хватит места, – замотал он головой.
– А если позвать на помощь? – предложил я, взглянув за корму. Там в отдалении с самого восхода белел одинокий парус.
– Попробуем подать им сигнал, но сомневаюсь, что они откликнутся, – ответил Протис.
Он дал команду старику матросу. Тот оторвал несколько клочьев от старого потрепанного паруса, быстро намочил их в оливковом масле и поджег. Моряки принялись подбрасывать в огонь обрывки просмоленных веревок, и вскоре над нашим обреченным кораблем поднялся тонкий колеблющийся столб дыма.
Добрый час мы следили за далеким парусом, надеясь, что он изменит курс и подойдет поближе. Его положение на воде действительно изменилось, но не так, как мы ожидали: наоборот, он стал удаляться, делаясь все меньше и меньше.
Старый матрос, с которым я разговаривал, злобно выругался.
– Они думают, что мы пираты, – уныло сказал капитан, – и что мы пытаемся подманить их к себе.
– Неужели ничего нельзя сделать?! – воскликнул я.
– Придется покинуть корабль. Другого выхода нет, – признал молодой моряк.
Было уже видно, что наше судно постепенно все глубже и глубже садится в воду. Вода в трюме дошла уже до середины, и корабль своим тяжелым медленным движением походил на умирающего. Матросы, не дожидаясь приказа, побросали ведра и собрали свои скудные пожитки. Двое из них уже спустились в шлюпку, а остальные передавали им свои узлы.
– Возьмем хотя бы кречетов, – умолял я. – Они не займут много места!
У Протиса хватило совести принять пристыженный вид, но он все же покачал головой:
– Увы, нет. Шлюпка и так будет перегружена, а до земли еще далеко. Животных придется бросить.
Тут меня кто-то взял за руку. Обернувшись, я увидел Вало, на лице которого сменяли одна другую страшные гримасы. Происходившие события настолько захватили меня, что я давно уже не уделял ему никакого внимания.
– Вало, мы вынуждены покинуть корабль, – сказал я. – Животных придется бросить здесь.
Сын егеря испустил гортанный звук, похожий на сдавленное рычание, и, крепко держа меня за локоть, потащил по палубе в сторону.
– Для соколов и собак! – заявил он, положив руку на бадью с водой. Это была часть нашего речного парома, которую мы отпилили от него и накрепко законопатили. Я без лишних слов метнулся к Протису. Тот стоял с узлом вещей на плече и был готов покинуть судно.
– Собак и соколов можно увезти на половине лодки! – крикнул я ему.
– Нет, невозможно, – категорически ответил капитан. – Ее или захлестнет водой, или она опрокинется! Мои люди больше не будут ждать. – Он оглянулся туда, где около борта стояли последние несколько человек из его команды. Остальные уже устроились в лодке и разбирали весла.
К нам, хромая, подошел Озрик и заявил, что готов рискнуть и попытаться доставить мелких животных на берег в лодке-бадье. Я взглянул на Аврама:
– А ты не хочешь попробовать?
Драгоман решительно кивнул:
– Своих людей я отправлю с корабельной командой. Они захватят с собой наши ценности.
Протис вскинул руки:
– Вы с ума сошли! Рисковать своими жизнями ради пары птиц и своры псов!
– Нам очень пригодилась бы пара весел, – веско сказал в ответ сарацин.
Капитан прожег его сердитым взглядом, но все же подошел к борту и приказал своим людям отдать нам одну пару весел. Матросы заколебались было, но он сердито рявкнул на них, и они нехотя повиновались. Протис сам принес нам весла и положил их на палубу.
– Возможно, когда мы достигнем берега, корабль еще будет держаться на плаву. Я постараюсь отправить вам на помощь людей, чтобы спасти вас самих и ваших драгоценных зверей, – пообещал он.
Но по тому, как старательно он отводил взгляд, я понял, что грек не рассчитывает, что и корабль, и мы сами продержимся достаточно долго.
Шлюпка с командой двинулась к берегу, а мы все – Озрик, Вало, Аврам и я – схватились за валявшиеся на палубе ведра. После того как мы вычерпали из бадьи часть воды, нам удалось наклонить ее и вылить все остальное. Драгоман отыскал пару досок подходящей длины и приспособил их вместо сидений. Он же ухитрился привязать к борту пару веревок, которые можно было использовать как уключины. Мы же с Озриком топором и ломом пробили дыру в борту корабля до самой палубы. К тому времени, когда мы справились с этими делами, судно осело так сильно, что палуба возвышалась над водой от силы на три фута. Мы легко спустили нашу посудину в море. Она возвышалась над водой на какие-нибудь пять дюймов, но не тонула и не пропускала воду.
Озрик осторожно перебрался в это подобие лодки, и Аврам передал ему соколов в клетках. С пятью белоснежными собаками оказалось труднее. Они норовили прыгнуть с палубы через пролом, и их пришлось удерживать, чтобы они не перевернули лодку. Вало по одной поднимал их и ставил вниз, где за ними присматривал Аврам. Я напоследок посмотрел вокруг. Сын Вульфарда, спустившийся было в лодку, заявил, что должен вернуться, и, никого не слушая, выкарабкался обратно на палубу тонущего корабля. Ранее он уже выпустил из корзин оставшихся кур, а теперь отодвинул засов клетки с белыми медведями, широко распахнув ее дверь, после чего потом сделал то же самое с туром. Покончив с этим делом, он подошел ко мне – я все это время ждал его на палубе, – и мы вместе спустились в лодку.
Оттолкнувшись, мы взялись за весла. Все молчали, не сводя глаз с удалявшегося от нас потихоньку тонувшего корабля, где Моди и Мади выбрались из клетки: они отправились обследовать палубу и заинтересованно обнюхивать все, что на ней валялось. Я лишь совсем недавно научился отличать их друг от друга: Моди передвигался немного не так, как его брат, он заворачивал левую переднюю лапу внутрь. Какая ирония судьбы, подумал я, – научиться различать зверей как раз перед тем, как пришла пора утратить их навсегда! Медведи же быстро добрались до выпущенных Вало на свободу кур. Началась быстрая и весьма результативная погоня. Испуганное квохтанье обрывалось, в воздух поднималась очередная туча перьев, и кто-то из довольных хищников приступал к продолжению трапезы. Тем временем и тур выбрался из своего заточения и, направившись прямиком к куче сена, принялся пировать.