Однако, когда он указал на это Уоррену, американец лишь уверился в виновности доктора.
– Ну конечно! – с воодушевлением вскричал он. – Такие люди и совершают подобные злодеяния! Кроме того – а что, если кто-то лишь притворяется доктором Кайлом? Как тебе такая мысль? Лучшая маскировка для мошенника международного класса – респектабельный глава сумасшедшего дома. Вот увидите, если мы застанем его врасплох…
– Хочешь сам в дурдоме оказаться? – огрызнулся Морган. – Нет, нельзя так делать. Только не с Кайлом. Это же чушь! Давайте отбросим Кайла и выработаем план…
Капитан Валвик переступил с ноги на ногу.
– Исфините, – скромно сказал он, улыбнувшись, – у меня йесть итея, та.
– Ммм? – с сомнением промычал Морган.
– Кофорю фам, – настаивал капитан, оглядываясь, будто их могли подслушать, – у этоко мушика, што напал на тепя, у неко только полофина фильма, та? Снатшит, он мошет фернуться, а? Мы путем караулить, и, кокта он фернется, мы скашем: «Аха!»
– Да-да, – уныло произнес Уоррен. – Я тоже об этом подумал, но нет, не сработает. В романах так всегда и происходит, но готов спорить, что эту птичку подобным образом не поймать. Он знает, что я все понял, знает, что я буду приглядывать за пленкой, если вовсе не выброшу ее за борт. Нет-нет – не станет он так рисковать.
Пегги Гленн какое-то время сидела молча, подперев руками подбородок и пытаясь вникнуть в суть вопроса. Ее челка падала на лоб, что придавало девушке вид самого хитроумного человека в каюте.
– Мужчины, – укоризненно произнесла она, – вам лишь бы глупостями заниматься. Я скажу вам, что нужно делать, и мы получим пленку обратно сегодня же вечером. Да-да. Полагаю, у меня есть идея. – Она пыталась скрыть самодовольство, но получалось плохо – девушка выглядела настолько же взбудораженной, как и Уоррен. – И это отличная идея! Замечательная! Слушайте. В определенном смысле капитан Валвик прав. Нужно заставить этого парня вернуться за второй половиной фильма.
Уоррен устало развел руками, но Пегги взглядом осадила его.
– Слушай! Мы можем это сделать. Почему? Потому что только мы на всем корабле знаем, что на Курта напали. И знаем, из-за чего на него напали. Вот и славно. Мы расскажем всем, что явились сюда и нашли Курта на полу без сознания с раной на голове. Мы даже не подозреваем, что это было нападение или ограбление. Мы не знаем, что именно произошло, – наверное, Курт был пьян, или что-то вроде того, споткнулся, упал и ударился головой…
Уоррен вскинул брови.
– Детка, – с достоинством заметил он, – я, в общем-то, ничего не имею против той очаровательной картины, которую ты описала. Но я должен тебе напомнить, что я – работник американской дипломатической службы. Дипломатической службы, крошка. Описанные тобою обстоятельства моего конфуза вызовут немалое раздражение сильных мира сего, а уж среди мелких сошек дипломатического корпуса и вовсе поднимется бунт. Не хотел бы вмешиваться в полет твоей фантазии, но почему бы тебе не сказать, что в ходе своего ежеутреннего приема дозы опиума я съехал с катушек и шарахнулся головой о стену? Уверен, моему начальнику это придется по душе.
– Ох, ну ладно, – неохотно согласилась она. – Если уж вам так хочется придерживаться этих скучных правил, то скажем, что ты захворал или тебя подкосила морская болезнь. И ты еще не пришел в сознание…
Морган присвистнул.
– Я понял, куда она клонит. Курт, а девица дело говорит.
– Да, – согласился Уоррен. – И через минуту я скажу, что это за дело. Продолжай, детка. Вот, выпей еще. Что же после того, как меня нашли без сознания?
– Потом, – довольно улыбаясь, продолжила девушка, – мы говорим всем, что тебя забрали в лазарет. Мол, ты все еще не пришел в себя. Если мы расскажем об этом за нашим столиком, весть тут же разнесется по всему кораблю. Поскольку это предположительно несчастный случай, никто не станет его расследовать. Тем временем каюта останется открытой, ее никто не будет охранять. Думаете, вор не воспользуется этой возможностью? Конечно воспользуется. Он непременно вернется – а тут его будете поджидать вы.
Она вздернула голову, ее карие глаза сияли. Девушка триумфально улыбнулась. Повисла тишина.
– Богом клянусь, здорово придумано! – воскликнул Морган, ударив кулаком по ладони.
Даже Уоррен был впечатлен. Он сидел, глядя в бумажный стаканчик с задумчивым видом индийского пророка. Капитан Валвик рассмеялся, а Пегги удовлетворенно хмыкнула.
– Но погодите-ка, – добавил Морган, – что насчет стюарда, который привел нас сюда? Он знает.
– Стюарды никогда попусту не болтают, – изрекла мудрость девушка. – Они и так знают слишком много. К тому же их верность обеспечивается щедрыми чаевыми. Кстати, Курт, – а соседняя каюта свободна? Вы могли бы устроить засаду там.
– Почему не тут?
– Он же сразу вас, дураков, увидит! А нужно поймать его с поличным! Нельзя сказать: «Попался, злодей!» – если он ничего такого не делает. Он скажет, что по ошибке зашел не в свою каюту, и что потом? Вот если его застукать с пленкой в руках, то тогда… тогда можешь врезать ему, дорогой, если уж тебе так хочется, – рассудительно добавила она.
– Аххх… – Уоррен вздохнул и мечтательно сжал руку в кулак. – Да, детка, так уж вышло, что соседняя каюта пустует. Вот что я вам скажу. Я пока посижу здесь, попрошу стюарда принести мне ужин. Капитан Валвик останется со мной. Вы вдвоем отправляйтесь на ужин и разнесите радостную весть. Потом вернетесь. Думаю, ждать придется долго, так что стоило бы запастись ингредиентами для коктейлей…
– Не следует нам напиваться, – заметила мисс Гленн, будто обозначая пределы допустимого.
– О нет! – отважно возвестил Уоррен. – Вовсе нет! Ха-ха! Что за глупая мысль. Но, понимаете, хочется выяснить о нашем таинственном воре хоть что-нибудь. Если бы мы могли что-то о нем разузнать… – Он нахмурился. – Минуточку. Есть идея. Шкипер, ты ведь приятельствуешь с капитаном Уистлером, верно?
– Этоко староко морскоко фолка йа снафал еше кокта он не пыл таким натутым, – ответил тот. – Ф тотшку! Фсрыфной у неко характер, кофорю фам. Ф перфый рас йа еко уфитал ф Неаполе, кокта он хотил на крусофом сутне, перфый помошник на котором сфихнулся на потшфе реликии и тумал, што он Иисус. – Валвик выдохнул в свои пышные усы и поднял брови для пущего драматического эффекта. – Перфый помоштшник фхотит на мостик, расфотит руками и кофорит: «Йа Иисус». А капитан кофорит: «Ты не Иисус». А перфый помоштшник кофорит: «Йа Иисус, а ты Понтий Пилат», а потом патс! – капитану Уистлеру ф тшелюсть. И еко китают на кауптфахту. Так фсе и пыло. Спасипо, што на порту есть москопраф токтор Кайл, потому што капитан Уистлер не люпит, кокта люти с ума стурефают. Отнашты…
– Слушай, старина, – взмолился Уоррен, – погоди со своей одиссеей. Если на корабле завелся международный вор или если хотя бы слух такой ходит, капитан Уистлер будет знать об этом, верно? Ему бы сообщили по радио, пусть даже и скрывали это от пассажиров, верно?