Затем она снова огляделась.
– А где же Эван Белл?
– Вы ожидали застать его здесь? – тихо спросил Джерви.
– Разумеется. Он сказал, что встретит нас в замке вместе с юристами для окончательного выяснения обстоятельств. Причем намекнул, что все нужно хранить в тайне. Я не знаю, что…
В своем возбуждении она не сразу почувствовала царившую в помещении атмосферу, но вдруг что-то ощутила и резко умолкла. А заговорил Линдсей, до этого спокойно стоявший у двери и всматривавшийся в наши лица:
– Мы не знаем, что он имел в виду. Ясно только, что нам собираются объяснить нечто важное. И все вы явно чем-то взволнованы. Так в чем дело?
Я отчетливо увидел, что на какое-то мгновение растерялся даже невозмутимый доктор Джерви. То, о чем он собирался с ними говорить, нуждалось в определенной подготовке и уединении, а молодой Линдсей требовал выложить правду здесь и сейчас. Я поспешил отвлечь внимание на себя:
– Во-первых, у нас есть для вас новость. Рэналд Гатри не умер. Это не значит, что он не строил зловещих козней против вас, мистер Линдсей. Вот только убил не себя, а своего старшего брата – доктора, недавно приехавшего из Австралии.
Мои слова, должно быть, прозвучали для молодых людей какой-то абракадаброй. По крайней мере Кристин точно не поняла ни слова. Но Линдсей уловил суть и ухватился за нее. У него потемнел взгляд.
– Значит, Гатри жив?
Ко всеобщему облегчению Гилби, стоявший у окна, дал нам столь необходимую передышку:
– Вижу еще одного гостя. Направляется сюда тем же маршрутом.
Кристин мгновенно повернулась.
– Это, должно быть, Эван Белл. Ему ни в коем случае нельзя ступать на лед озера! – Она подбежала к окну.
Все мы последовали за ней. Несколько мгновений нам была видна лишь смутная темная фигура, спускавшаяся по откосу дороги на берег. Кристин обратилась к Линдсею:
– Нейл, крикни же ему. Предупреди об опасности!
Но в ту же секунду мужчина вышел под яркий свет луны. Кристин буквально пошатнулась, увидев, кто это.
– Дядя Рэналд! – воскликнула она.
– Гатри! – эхом откликнулся Линдсей.
Гилби метнулся назад в класс и погасил свет, погрузив комнату почти в полный мрак.
– Он, вероятно, считает, что в замке никого нет, – прошептала Сибила Гатри. – Попался! Теперь ему от нас не уйти!
Тем не менее Линдсей набрал полные легкие воздуха и выкрикнул изо всех сил:
– Назад! Немедленно вернитесь назад!
Однако лед уже не выдержал тяжести, и человек провалился в полынью.
На какой-то миг нас словно парализовало, пока мы смотрели на темный круг воды, растекавшийся, казалось, с вязкостью масла по бледно отражавшей свет кромке проломленного льда. Затем я почувствовал, как чья-то мощная рука отстраняет меня. Это Линдсей протиснулся к парапету. Прямо с террасы он прыгнул в ров.
Высота здесь была примерно футов пятнадцать или даже меньше. И приземлился он в снег. Нам с Гилби ничего не оставалось, как последовать его примеру.
– Я принесу вам веревку! – донесся до меня голос Кристин.
Линдсей прыгнул с террасы несколькими секундами раньше, но благодаря то ли удаче, то ли молодой энергии, поднялся изо рва на противоположную сторону гораздо проворнее нас. И когда мы добрались до берега озера, он уже выбрался на лед, продвигаясь ползком. Не оборачиваясь, он крикнул:
– Больше на лед никому не выходить ни в коем случае! Бросьте мне веревку как можно скорее!
И продолжил, глядя перед собой:
– Сможете немного продержаться, Гатри? Я помогу вам.
Я понимал, что Линдсей прав. Если Гатри, уйдя под воду, сделался совершенно беспомощным, наш единственный шанс вытащить его состоял в том, чтобы не подвергать края полыньи дополнительной нагрузке. Еще одна трещина, и спасение стало бы окончательно невозможным даже в этой на первый взгляд узкой излучине озера. А потому мы могли лишь стоять и наблюдать за происходящим, готовые действовать, если бы и с Линдсеем случилась беда. Лед же снова и снова зловеще потрескивал. Я сбросил ботинки и начал раздеваться. Вполне вероятно, что кому-то предстояло нырнуть под ледяной покров, когда все остальные возможности окажутся исчерпаны.
Подбежала Кристин с мотком веревки.
– Это все, что удалось найти, – тихо сказала она. – И, кажется, она никуда не годится.
Я посмотрел на веревку и снова на Линдсея. Тот уже находился на полпути к цели.
– Лучше проверить ее, – сказал я, – чтобы заранее знать, насколько она надежна.
Не мешкая, мы с Гилби размотали веревку ярд за ярдом, натягивая изо всех сил, на которые были способны. Она выдерживала напряжение, но доверия все равно не внушала: на таких обычно сушат белье во дворе. А кроме того, она оказалась короткой, чтобы перебросить ее на противоположный берег. Хорошо, если бы ее конец дотянулся хотя бы до полыньи.
Мы слышали голос Линдсея, уверенный и сосредоточенный:
– Продержитесь еще немного и будете в полном порядке. Значит, решили, что в озере Кайли купальный сезон уже начался? Зимняя ночь – самое подходящее время, так что ли?
Кристин, стоявшая рядом со мной, едва слышно охнула, напряженно всматриваясь в происходящее на льду.
– Он видит его, – сказал я. – Но ничего не сможет сделать, пока я не передам ему конец веревки.
– Я легче вас, – попытался возразить Гилби, но я уже полз по следу, оставленному Линдсеем.
Гатри явно находился в сознании, и у него хватило ума опереться руками на самый прочный из краев полыньи. Линдсей почти добрался до него. И я подумал, что сумею доставить им спасительную веревку. Лишь однажды лед подо мной издал треск, но я оставался на удивление спокоен. До меня снова донесся голос Линдсея:
– Я держу его. Постарайтесь кинуть мне веревку, не приближаясь больше ни на ярд.
Мне пришлось осторожно встать на колени и бросить ему веревку. Лед при этом громко затрещал, но я снова распластался на животе, и все успокоилось.
– Поймал, – послышался голос Линдсея. – Возвращайтесь на берег и начинайте осторожно тянуть по моему сигналу.
Я поспешно повиновался, чувствуя вибрацию, пока полз назад. Крик Линдсея раздался в тот момент, когда я еще не достиг берега. Я начал тянуть, но вес казался непосильным, и веревка уж точно не была рассчитана на такую нагрузку. Но потом что-то сдвинулось с места.
– Мы вытащили его из полыньи! – победно воскликнул Линдсей. – Теперь тяните сильнее, но размеренно.
Вот только лед уже не дрожал, а трещал повсеместно. И едва мы вытащили на безопасное место почти недвижимое тело, поверхность озера вздыбилась под сильнейшим порывом ветра. Мы вновь расслышали голос Линдсея, резкий, но спокойный: