– Эльфволд не считает, что оно тихо, – ответил я.
Беорннот расхохотался.
– Эльфволд молод, – проговорил он, – и амбициозен, он сам напрашивается на неприятности.
Сакских лордов Мерсии можно разделить на два лагеря: на тех, кого возмущает доминирование западных саксов на их земле, и на тех, что его приветствует. Отец Эльфволда поддерживал Альфреда, Беорннот же тосковал по тем временам, когда в Мерсии был свой король, и, как все его единомышленники, отказывался посылать войска и помогать мне бить Хестена. Тогда он предпочел, чтобы его людьми командовал Этельред, и они встали гарнизоном в Глевесестере, готовясь отразить атаку, которая так и не последовала. Эти два лагеря постоянно противостояли друг другу, однако у Беорннота хватило благоразумия – а может, он слишком близко подошел к смерти, – чтобы не усугублять старую вражду: он пригласил нас переночевать.
– Будешь рассказывать мне сказки, – сказал он. – Я люблю всякие истории. Расскажешь мне о Бемфлеоте.
Этим великодушным предложением он как бы намекал на то, что прошлым летом его люди оказались не в том месте.
Всю историю я ему не рассказал. Вместо этого, когда угли в очаге покраснели, а эль развязал всем языки, я поведал ему, как погиб старший Эльфволд. Как он сражался бок о бок со мной, и как мы разгромили датский лагерь, и как потом к датчанам подошло подкрепление и они пошли в контратаку. Люди внимательно слушали. Почти каждый из тех, кто сейчас сидел в зале, хотя бы один раз стоял в стене из щитов и познал тот страх. Я рассказал, как подо мной убили лошадь, как мы встали спина к спине и, загородившись щитами, отбивались от вопящих датчан, которые неожиданно превзошли нас числом. Я описал ту смерть, о которой мечтал Эльфволд, и рассказал, как он крушил врагов одного за другим, пока чей-то топор не расколол надвое его шлем. Я не стал рассказывать, как он с укоризной смотрел на меня и какой ненавистью сочились его предсмертные слова, а все потому, что он решил, будто бы я предал его. Он умер рядом со мной на рассвете, и в тот момент я готов был последовать за ним, так как знал, что датчане почти наверняка убьют нас всех, но потом подошел Стипа с отрядом западных саксов, и наше поражение неожиданно превратилось в победу. Сторонники Беорннота стучали по столу, хваля таким образом мой рассказ. Людям нравится слушать о битвах, и поэтому мы приглашаем поэтов, чтобы они по вечерам развлекали нас сказаниями о воинах, мечах, щитах и топорах.
– Хорошая история, – сказал Беорннот.
– Гибель Эльфволда на твоей совести, – прозвучал чей-то голос.
На мгновение мне показалось, что я ослышался или что эти слова предназначались не мне. Воцарилась гнетущая тишина – каждый из присутствующих задался тем же вопросом.
– Зря мы тогда вступили в бой! – В разговор вмешался Ситрик. Он встал, и я увидел, что он пьян. – Ты даже не отправил разведчиков в леса! – закричал он. – И сколько погибло только из-за того, что ты этого не сделал?
Я знал, все видят, насколько я ошеломлен. От шока я лишился дара речи. Ситрик когда-то был моим слугой, я спас ему жизнь – он тогда был мальчишкой – взял к себе и сделал из него мужчину и воина. Я дал ему золота, я награждал его так, как настоящий лорд должен награждать своих сторонников. И вот сейчас этот человек смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. Беортсиг, естественно, наслаждался моментом, его возбужденный взгляд метался с меня на Ситрика и обратно. Райдер, сидевший на той же лавке, что и Ситрик, взял своего приятеля за руку, но тот оттолкнул его.
– Скольких ты убил в тот день своей беспечностью? – заорал он.
– Ты пьян, – хрипло произнес я, – и завтра ты будешь пресмыкаться передо мной, вымаливая прощения, и возможно, я прощу тебя.
– Лорд Эльфволд был бы жив, если бы у тебя была хоть капля мозгов, – не унимался он.
Мои люди закричали на него и зашикали, но я всех перекричал:
– Ко мне, на колени!
Он лишь сплюнул в мою сторону. В зале поднялся страшный шум. Люди Беорннота громкими воплями поддерживали Ситрика, мои же смотрели на все это в полнейшем ужасе.
– Дайте им мечи! – предложил кто-то.
Ситрик поднял руку.
– Дайте мне оружие! – заорал он.
Я шагнул к нему, но меня остановил Беорннот, дрожащими пальцами ухватив за рукав.
– Только не в моем доме, лорд Утред, – сказал он, – только не здесь. – Он с трудом поднялся на ноги. Чтобы выпрямиться, ему пришлось одной рукой опереться на край стола. Другой же он указал на Ситрика.
– Уведите его! – приказал старик.
– Держись от меня подальше! – крикнул я ему. – И прихвати с собой свою жену-потаскуху!
Ситрик попытался вырваться, но люди Беорннота крепко держали его. Он был сильно пьян, поэтому они просто выволокли его из зала под презрительные насмешки и колкости сторонников Беорннота. Беортсиг от души радовался моему унижению и хохотал. Отец сурово посмотрел на него и сел.
– Сожалею, – буркнул он.
– Это он завтра пожалеет, – мстительно произнес я.
На следующее утро Ситрика нигде не было, и я не спрашивал, где Беорннот спрятал его. Мы приготовились к отъезду, и Беорннот, опираясь на двух своих людей, вышел провожать нас на двор.
– Боюсь, – сказал он, – что я умру раньше Альфреда.
– Надеюсь, ты проживешь много лет, – почтительно произнес я.
– Британия погрузится в страдания, когда Альфреда не станет, – продолжал он. – Уверенность в завтрашнем дне умрет вместе с ним. – Он замолчал. Он все еще был озадачен вчерашним инцидентом. У него на глазах один из моих людей оскорбил меня, а он помешал мне заслуженно наказать провинившегося. Все это разделяло нас, как тлеющие угли. Однако мы оба делали вид, будто ничего не случилось.
– Сын Альфреда – хороший человек, – сказал я.
– Эдуард молод, – сокрушенно проговорил Беорннот, – и никто не знает, каким он станет. – Он вздохнул. – Жизнь – это поэма без конца, – добавил он, – но я все же хотел бы услышать еще несколько строф, прежде чем умру. – Он покачал головой. – Эдуард не будет править.
Я улыбнулся.
– Возможно, он думает иначе.
– Таково пророчество, лорд Утред, – совершенно серьезно сказал он.
Я тут же насторожился.
– Пророчество?
– Есть одна колдунья, – ответил он, – она видит будущее.
– Эльфаделль? – уточнил я. – Ты видел ее?
– Беортсиг видел, – сказал он, переведя взгляд на сына, который, услышав имя Эльфаделль, поспешно перекрестился.
– И что же она сказала? – спросил я у Беортсига.
– Ничего хорошего, – коротко ответил тот.
Я забрался в седло и оглядел двор в поисках Ситрика, но так его и не увидел, поэтому мы отправились в путь без него.
Поведение Ситрика сильно озадачило Финана.