– Но ты ведь болен: не могла же я оставить тебя, беспомощного, – у меня не было выбора. Между прочим, ничего такого не случилось. – У нее порозовели щеки. – Ну почти ничего.
Его охватила дрожь, когда он вспомнил ее очаровательную стыдливость, прикосновения ее атласного язычка и легкий жар чувственности. И все эти ее наивные и мечтательные обещания: любить его, заботиться о нем, устроить ему дом. Как будто он еще один заблудившийся щенок, которого она подобрала по доброте душевной.
Судя по всему, теперь эти обещания взяты назад.
– Тебе, как и мне, отлично известно: совершенно неважно, случилось что-то или нет, – важно, что подумают люди. Мы должны пожениться. У тебя нет выбора.
– Ну почему же, есть. Смотри. – Кейт рывком распахнула дверь и выскочила наружу.
Торну осталось лишь наблюдать, как она мчится по склону вниз, в сторону деревни. С тоской подумав, что тяжеловато бегать на пустой желудок, он бросился за ней. К нему с радостным лаем присоединился и Баджер, прижав уши к голове.
Торопливо спускаясь по тропинке вдоль обрыва, на котором возвышался замок, Кейт через плечо увидела Торна и крикнула:
– Не преследуй меня: все равно за тебя не выйду. Ты собираешься в Америку, а я намерена остаться здесь, в Англии, с моей семьей.
Тропа перестала петлять, склон превратился в более пологий, и Торн, заставив себя прибавить ходу, перешел на бег и в конце тропинки сумел схватить ее за руку.
Пропустив мимо ушей негодующий вскрик, он развернул ее лицом к себе. Булавки повылетали у нее из прически, и волосы тяжелой волной рассыпались по плечам. Задыхаясь, она в упор смотрела на него, а он – на нее.
– Ты должна задать себе еще один важный вопрос, – наконец отдышавшись, заговорил Торн. – Если они действительно твоя семья и все из себя такие понимающие, почему твоя мать не обратилась к ним за помощью? Почему Саймон перед смертью никому не сказал ни слова о ребенке?
– Может, потому, что на это не оставалось времени. И как объяснила тетя Мармозет, их родители были настроены против молодых людей. Эван на тот момент был еще мал. Сейчас времена изменились, и Грамерси тоже стали другими. Они меня не бросят.
– А если бросят? Если тебя выгонят из «Рубина королевы» – после ночи, проведенной со мной, такое вполне возможно, – где ты будешь жить? Как зарабатывать на жизнь?
Кейт пожала плечами.
– У меня и в самом деле есть друзья. Тебе это, наверное, невдомек, но, например, Сюзанна и лорд Райклиф всегда готовы предоставить мне приют.
– В этом я не сомневаюсь. Однако Райклиф мой командир, и когда я ознакомлю его со всеми обстоятельствами, он согласится, что мы должны пожениться.
Она отвернулась и уставилась в сине-зеленую даль моря. Вид у нее был такой несчастный и потерянный, что у него заныло в груди.
– Кэти, я стараюсь поступить благородно.
Кейт бросила на него гневный взгляд.
– Ты с этим опоздал на год!
Он понимал, что получил по заслугам.
– Ты права – это нечестно. У тебя слишком доброе сердце, поэтому ты не смогла оставить меня одного вчера. И теперь тебе придется расплатиться за это своим будущим. Таков порядок. Не делай добра – не получишь зла.
Жизнь не раз подтверждала эту библейскую премудрость, но все равно ничему не научила. Вот и сейчас он был готов проглотить яд целого гадючьего гнезда, лишь бы облегчить боль Кейт.
Торн попытался добавить в голос мягкости, чтобы не говорить с ней обычным своим отрывистым командным тоном:
– Пойдем. Давай я отведу тебя домой. Ты устала.
– Я действительно устала. Устала от тайн, ото лжи. Но больше всего устала жить в неопределенности, раздираемая между двумя прошлыми и двумя будущими. Я собираюсь все рассказать Эвану – о том, что случилось и чего не случилось прошлой ночью. Расскажу про Элли Роуз и бордель в Саутуарке. Все выложу, и будь что будет.
– Почему ты так доверяешь Дру? Ты знакома с ним всего-то пару недель…
– Я не сказала, что доверяю. Решения принимать буду сама. Я всего лишь раз позволила тебе решать за меня, когда Грамерси появились в моей жизни, и сполна поплатилась за это. Больше такого не повторится.
– Я всего лишь…
– Хотел присмотреть за мной? О да! – Кейт раскинула руки в стороны, чтобы показать, во что превратилось ее платье. – Хорошо ты с ним управился.
– У меня были самые добрые намерения.
– Ох, ради бога! – Она ткнула пальцем ему в грудь. – Ты предал меня, Торн. Ты лгал мне. Ты не смог понять, что значит любить меня. Я не выйду за тебя – ни сегодня, ни через месяц, никогда.
Он медленно выдохнул.
Никогда!
Если женщина с такой уверенностью заявляет о своем нежелании, мужчина окажется законченным негодяем, если станет преследовать ее. Она понимает все риски. У нее и вправду есть друзья, на случай если вдруг потребуется помощь. Кейт хочет, чтобы он убрался из ее жизни? Он так и сделает. Сегодня же.
– Я иду в пансион. – Она отвернулась от него. – Не ходи за мной.
– У меня есть кое-какие дела в Лондоне, – сказал Торн. – Так что я уеду.
– Вот и хорошо.
Скрестив руки на груди, Кейт повернулась к нему спиной и продолжила путь вниз, к деревне. Ветер с моря подхватил волосы и платье, разметал в разные стороны, но не смог сбить ее с дороги.
Торн смотрел ей вслед до тех пор, пока не расслышал у своих ног тоненький собачий скулеж. Баджер колотил хвостом по земле и с беспокойством смотрел вслед Кейт, уходившей все дальше и дальше, а потом переводил взгляд на хозяина.
– Беги за ней, – приказал Торн. – Помоги, если что…
Кейт добралась наконец до развилки: левая тропинка вела в деревню, а правая – к почтовому тракту.
Кейт подумала-подумала и повернула направо. Может, действительно уйти отсюда и начать все заново? Опять набрать учеников или устроиться гувернанткой. А еще можно сесть на корабль и отправиться хоть на край света. Покорить Австралию наверняка проще, чем объяснить лорду Дру, что произошло прошлой ночью.
Нет-нет! Она заставила замолчать неразумный внутренний голос, призывавший ее бежать куда глаза глядят. Начинать заново в незнакомом месте весьма непросто для одинокой беззащитной женщины.
Элли Роуз – кем бы она ни была – поступила, наверное, именно так. И чем все закончилось для них с ребенком?
Кейт вернулась к развилке и пошла по левой тропинке, в свете раннего утра едва передвигая ноги от усталости. Она больше не станет мириться с отговорками, неправдой или полуправдой. Пришло время полностью освободиться от всего этого и возложить надежды на будущее.
Когда она дошла уже до середины деревни, из соседнего переулка до нее донесся зловещий шепот, который заставил ее вздрогнуть.