Тон Оливии немного смягчился.
— Мне очень жаль слышать это, Рей. Дети могут причинять серьезное беспокойство. Если вам необходимо пойти на эту встречу, вы, конечно, должны идти. Но брифинг в любом случае пройдет сегодня, он будет освещаться общенациональными средствами массовой информации, что необходимо полиции, чтобы сплотиться как единой, прогрессивной силе, относящейся к наркотикам с нетерпимостью. И если вы не можете руководить этим процессом, я должна буду найти кого-то, кто сможет это сделать. Перезвоню вам через час.
— Кстати, к разговору о выборе без выбора… — пробормотал себе под нос Рей и сунул мобильный в карман. Все было проще простого: с одной стороны — перспективы карьерного роста, с другой — семья.
Наверху в своем кабинете он сел за письменный стол и сложил перед собой руки, соединив кончики пальцев. Сегодняшняя операция была крупным событием, и он не питал никаких иллюзий насчет того, что для него это было проверкой. Обладал ли он тем, что нужно, чтобы и дальше продвигаться вверх по службе? Он больше не был уверен в себе — он даже точно не знал, этого ли хотел на самом деле. Он подумал о новой машине, которая им понадобится через год-другой; о каникулах за границей, про которые его дети уже очень скоро обязательно заговорят; о большем доме, которого заслуживала Мэгс. У него двое смышленых детей, которые, надо надеяться, поступят в университет, а где взять на это средства, если Рей и дальше не будет стараться карабкаться вверх по служебной лестнице? Чем-то придется жертвовать.
Набрав побольше воздуха в легкие, Рей взял телефон, чтобы позвонить домой.
Презентация операции «Сокол» прошла триумфально. Проводилась она в конференц-зале в главном управлении, куда представители прессы были приглашены на получасовой брифинг, в ходе которого начальник регионального управления представила Рея как «одного из лучших детективов в полиции». Рей ощущал прилив адреналина, когда отвечал на вопросы, связанные с проблемой наркомании в Бристоле, новым подходам к соблюдению правопорядка и его собственной ответственности по защите общества путем искоренения уличной торговли наркотиками. Когда репортер из Ай-ти-эн [15] попросил его сказать заключительное слово, Рей посмотрел прямо в камеру и без колебаний заявил:
— Есть люди, которые безнаказанно продают наркотики и при этом считают, что полиция бессильна их остановить. Но и силы, и решимость у нас найдутся, и мы не остановимся до тех пор, пока полностью не уберем их с наших улиц.
Послышались жидкие аплодисменты, и Рей искоса взглянул на начальницу, которая едва заметно одобрительно кивнула. Ордера на арест были выписаны заранее, и по шести адресам уже было произведено четырнадцать задержаний. Обыски займут много часов, и он думал о том, как Кейт чувствует себя там в роли должностного лица, занимающегося сбором вещественных доказательств.
Как только у него появилась возможность, он позвонил ей.
— Как раз вовремя, — сказала она. — Вы в участке?
— Я у себя в кабинете. А что?
— Встретимся через десять минут в столовой. Хочу вам кое-что показать.
В столовой он был через пять минут и с нетерпением дожидался Кейт, которая ворвалась в дверь с широкой улыбкой на лице.
— Хочешь кофе? — спросил Рей.
— Некогда, мне нужно возвращаться. Но вы только взгляните на это!
Она протянула ему прозрачный пластиковый пакет. Внутри лежала бледно-голубая карточка.
— Точно такая же была в кошельке у Дженны Грей, — сказал Рей. — Где ты ее взяла?
— Она была в одном из домов, где мы сегодня проводили рейд. Впрочем, она не совсем такая. — Она разгладила стенку пакета, чтобы Рей смог прочесть надпись. — Карточка та, логотип тот, но адрес другой.
— Интересно. И где она была найдена?
— В доме у Доменики Леттс. Она отказывается говорить, пока сюда не приедет ее адвокат. — Кейт взглянула на часы на руке. — Блин, мне нужно бежать! — Она протянула пакет Рею. — Вы можете это взять — у меня есть копия.
Она снова улыбнулась и скрылась, оставив его разглядывать карточку. Ничего примечательного в этом адресе не было — просто одна из местных улиц, вроде Грэнтем-стрит, — но Рей чувствовал, что нужно собрать побольше информации об этом логотипе. Восьмерки имели разрывы снизу и были вставлены одна в другую, как русские матрешки.
Рей покачал головой. Прежде чем идти домой, ему еще нужно было пойти проверить работу команды следственного изолятора и уточнить, все ли готово к тому, чтобы Грей завтра предстала перед судом. Сложив пакет, он сунул его в карман.
Когда Рей сел в свою машину, чтобы ехать домой, было уже больше десяти часов, и в первый раз, начиная с сегодняшнего утра, он ощутил сомнения насчет своего решения поставить работу на первый план по сравнению с семьей. Всю дорогу домой он мысленно рассуждал логически и уже в самом конце пути все-таки убедил себя, что сделал правильный выбор. Единственно правильный, точнее говоря. Чувство это сохранялось до тех пор, пока он не вставил ключ в замок и не услышал, что Мэгс плачет.
— Господи, Мэгс, что случилось? — Бросив кейс в прихожей, он присел перед диваном, где она сидела, и убрал ее волосы со лба, чтобы заглянуть в лицо. — С Томом все в порядке?
— Нет, ничего с ним не в порядке!
Она резко оттолкнула его руки.
— Что сказали в школе?
— Они думают, что это продолжается по меньшей мере год, хотя директриса заявила, что точнее они скажут только тогда, когда у них будут какие-то доказательства.
— А какие доказательства у них есть сейчас?
Мэгс горько усмехнулась.
— О, с этим у них полный порядок. Очевидно, все это делалось через интернет. Магазинные кражи «на слабо», нападения на прохожих, снятые на телефон, прочие подвиги. Все заснято и выложено в YouTube на обозрение всему миру.
Рей почувствовал, как сдавило в груди. От мысли про то, через что пришлось пройти Тому, ему стало плохо физически.
— Он уже спит? — Рей кивнул головой в сторону детских спален.
— Думаю, спит. Он, наверное, совсем измотался. Весь последний час я только и делала, что орала на него.
— Орала? — Рей вскочил. — Боже, Мэгс, неужели ты думаешь, что ему было недостаточно всего этого?
Он уже направился к лестнице, чтобы подняться наверх, но Мэгс одернула его.
— Ты что, так ничего и не понял? — спросила она.
Рей тупо уставился на нее.
— Ты был настолько поглощен решением своих проблем на работе, что полностью игнорировал то, что происходит в твоей собственной семье. Нашего Тома никто не третировал, Рей. Он сам третировал других.
Чувство было такое, будто его ударили.