– Ух ты! – сказали хором и вскочили с земли. То есть вскочил-то Иван, а Пахом и Глафира взмыли. Пахом приподнял юбку у красотки, в которой тут же и запуталась Глафира. А потом Глафира высунула голову из-под юбки и радостно завопила:
– Иванушка! Она!
Вскочил Иван – и увидел свою мечту. Улыбнулся во всю тыкву.
А теперь давайте сменим обстановку. Поросший джунглями остров Пугал. На троне сидит пугало – высохший джентльмен в цилиндре и фраке. Морда лица нарисована прямо на цилиндре. А в зубах торчит трубка. Рядом с джентльменом стоят три пугала. По всему видно, что это его подчинённые. Один в длинном кимоно с лицом злобного японского театрального персонажа. Второе пугало – ржавые доспехи рыцаря с грустными глазами на шлеме с решётчатым забралом. Третье пугало – лощёный красавец с лицом колумбийского наркоторговца на громадном апельсине, с тонкими усиками и, естественно, в тёмных очках. А над ними вьётся стая грифов. Стоя по стойке «смирно», Гриф что-то докладывает этим пугалам – и перед ними возникают девушка-пугало и Иван. Все три пугала вытаращили глаза: у Ивана две ноги!
– Вот так вот, – кончает докладывать Гриф, – красавица необычной красивой красоты, сэр Эшли.
– Это мы видим, – невозмутимо говорит сэр Эшли, – но самое неприглядное в этой истории, что у второго пугала две ноги, а это является тягчайшим преступлением против природы. Не должно быть подобного извращения. Вы согласны, рыцарь Бродерик?
Рыцарь хлопает забралом в знак согласия.
– А ты, Педро? – обратился сэр Эшли к колумбийцу.
Тот лишь усмехнулся в знак согласия.
– А вы, Канаванияма-сан? – обратился сэр Эшли к японцу.
Тот лишь трижды повернулся вокруг своей оси, выхватил кривой меч и одним ударом снёс головы рыцарю и колумбийцу. Вздохнули головы – и тут же вернулись на своё место. Видно, что эта манера поведения Канаваниямы-сан уже хорошо им знакома.
– Значит, так, джентльмены, – спокойно произнёс сэр Эшли, – где наш Ураганчик?
Колумбиец выхватил автомат и выстрелил в воздух. Раздался свист, и около компании шлёпнулся мелкий, всё время вертящийся Ураганчик. Сэр Эшли приказал:
– Стало быть, так, милейший, летите вместе с досточтимым Грифом, следуя его приказаниям, принесите сюда указанную им девицу и неизвестное нам двуногое пугало. В случае сопротивления оторвать единственную ногу. При дальнейшем сопротивлении оторвать единственную. Девицу ни в коем случае не трогать, – и на лице сэра Эшли появилась улыбка, – мы её замуж возьмём.
Ураганчик свистнул, и в него ударила молния. Ураганчик крякнул от удовольствия, раздулся, и в него снова ударила молния. Он снова крякнул, снова раздулся и, шатаясь и закрутив в себя Грифа, с удалой иностранной песней без слов понёсся вдаль. Сэр Эшли поправил цилиндр.
Меж тем на газоне Иван поднялся и посмотрел в глаза красотке. Та, видимо, привыкшая к таким взглядам, усмехнулась:
– Нравлюсь, ковбой?
– Я не ковбой, я простое рядовое пугало по имени Иван из деревни Большие Размеры Тьмутараканской губернии.
– Мэри. Мэйд ин Ю Эс Эй. Ты мне нравишься, ковбой. Несмотря на лишнюю ногу. Уж очень ты этим смахиваешь на людей.
– А я в тебя, Мэри, мэйд ин Ю Эс Эй, я в тебя жутко влюблён. Так влюблён, что готов прям сейчас вступить с тобой в законный брак и унести с собой в мою родную деревню Большие Размеры Тьмутараканской губернии. Тебе там понравится.
– Об чём речь, – подхватила Глафира, – в нашей деревне все пугала на тебя пялиться будут.
– Это точно, – подтвердил Пахом.
– В общем, ты мне подходишь, ковбой Иван Большие Размеры, – кокетливо сказала Мэри. – Тем более что больше ни одного приличного пугала рядом нет.
– Летим, – сказал Иван. – Пахом, ты нам поможешь?
– Да куда он денется, – завопила Глафира, – раз тут такая несусветная международная любовь!.. Давай, Пахомушка! Да здравствует дружба народов!
Поднялся Пахом в воздух, начал закручиваться вокруг Мэри и Ивана. И вдруг..
Откуда ни возьмись, весь плюясь молниями, появился Ураганчик, одним махом швырнул на землю Ивана, Пахома и Глафиру, а затем подхватил Мэри и с громким хохотом поволок прочь.
Лежат ошарашеннные Иван и Глафира, а Пахом, разорванный в клочья, с трудом собирает себя. Отряхнулась Глафира, проорала вслед «Хам!» и подняла Ивана.
И вот уже сидят втроём на иностранном газоне и размышляют, что дальше делать.
– А может быть, Иван, – предложила Глафира, – вернуться на родину и какую-нибудь другую пугалу найти?
– А как же любовь? – спросил Иван. – Без любви, Глафира Матвевна, мне никак нельзя. Любовь – она, кубыть-тудыть-мабуть, движущая сила. В смысле продолжения рода.
– Так что делать-то будем? Где, в каких краях милку твою отыскивать? А ты, Пахом, что молчишь?
– Оно конечно, без любви никак… мы сами когда-то в молодости… – и смахнул с глаз набежавшую слезу.
– Дальше-то чего? – поинтересовалась Глафира.
– Унесло мою любовь могучим ураганом.
– Так другим помоги тогда, раз уж у самого не задалось. Спасай Иванкину любовь.
Задумался Пахом, взлетел в воздух, поднял палец, чтобы посмотреть, куда ветер дует, и указал в сторону, куда Ураганчик унёс Мэри. А потом поднял вверх Ивана с Глафирой и понёс их через всю страну, через реки, горы, леса, моря…
И вот вдали показался остров Пугал, над которым сверкают молнии, а между ними носится Ураганчик.
Подлетела к нему наша троица.
– Ты, малый, чего? – грозно спросил Пахом. – Чужих девок утаскивать?!
– Ничего личного, старик, приказ начальника – закон для подчинённого.
– А кто у тебе начальник? – заорала Глафира.
– А тебе для чего, женщина?
– Мне-то он ни к чему. А вот он, – показала Глафира на Ивана, – чё ты с ним сделаешь, Ваня?
– Я?.. Я с ним сначала по-хорошему, а потом морду набью. Или сначала морду набью, а потом по-хорошему…
Расхохотался Ураганчик, сплюнув молнией, да так, что Глафира едва увернулась, а где-то вдали взрыв раздался.
И в этом самом вдали какой-то ошеломлённый человеческий толстяк смотрит на торчащую из своего зада молнию.
– Значит, так, – сказал Ураганчик, – мой начальник вон там, сидит внизу на острове Пугал, и не просто сидит, а правит. А зовут его сэр Эшли. Настоящий джентльмен! Любого убить может.
– Здоровый, что ли, такой? – спросила Глафира.
– Не, – сказал Ураганчик и опять плюнул молнией.
И теперь уже какая-то человеческая худоба смотрит на торчащую из своего зада молнию.
– Слуги у него, – продолжил Ураганчик, – отчаянные. Рыцарь Бродерик, мафиозо Педро да Сильва и самурай Канаванияма. Звери, а не пугала. А самый страшный среди всех слуг – Гриф со своей грифьей командой. Всех пугал острова в страхе держат. О секретном оружии я уж не говорю. А на вашей девчонке сэр Эшли жениться собирается.