И никто ему в этом не помешает, – и опять плюнул молнией. Да не одной, а десятком.
И стоят в далёкой Африке десяток человеческих голых людей, одетых только в молнии в носу.
Схватил Иван шляпу, хотел её о землю в гневе шмякнуть, а земля-то далеко, вот шляпа и полетела вниз, и упала прямо на голову-цилиндр сэра Эшли в тот самый момент, когда он Мэри внимательно рассматривал.
Рассмеялась Мэри, а сэр Эшли всё пытается шляпу с головы-цилиндра сорвать, но ничего не получается. Тогда Канаванияма выхватывает меч и одним ударом сносит шляпу, раскручивает её мечом и запускает в воздух, где она благополучно падает на голову Ивана, который в этот самый момент приземлился рядом с компанией злобных пугал.
– Вот тебе раз, – сказал сэр Эшли. – Достопочтенные сэры, откуда, с вашего позволения, вас чёрт принёс?
– Не чёрт вовсе, а ветер по имени Пахом, – ответил Иван.
– Так точно, – подтвердил Пахом, – мы его принесли.
– По наводке этого оголтелого, плюющегося молниями головореза, – настучала Глафира.
– Так, – протянул сэр Эшли, – чего изволите, досточтимые сэры?
– Как вам сказать, сэр, – выступил вперёд Иван, – жениться мы хотим на этой девице по имени Мэри.
Всё окружение сэра Эшли расхохоталось. А сэр Эшли поднял вверх руку:
– Тихо, джентльмены, – а потом обратился к Ивану: – Видите ли, странное совпадение – и мы тоже хотим на ней жениться. Так что будем делать?
Тяжело задумался Иван.
– Как чего, как чего?! – заволновалась Глафира. – У девки самой надо спросить! Кто ей мил, кто ей люб.
– Нет вопросов, – вмешалась Мэри, – конечно, я выбираю этого ковбоя Ивана Большие Размеры. Он моложе и красивее.
– Очень хорошо, – кивнул сэр Эшли, – я уважаю твой выбор, но ещё больше я уважаю свой. Итак, леди. Вы выходите замуж за меня. А этого… – и тут он замечает у Ивана две ноги. – А, вот ты какой, извращенец. Две ноги!
Сэр Эшли было задохнулся от возмущения, но, как истинный джентльмен, сдержался. Схватил Ураганчика, выдавил из него себе в рот молнию и пришёл в себя.
– Это, милейший, самое страшное нарушение традиций. Ни одно уважающее себя пугало не может иметь две ноги. Оторвать ему вторую ногу, чтобы других не соблазнял! Или нет – закопать его по шею в землю на самом отдалённом берегу острова и хорошего сторожа приставить! Пусть там в земле его ноги живьём сгниют.
– Это жестоко! – крикнула Мэри.
– Не жестоко, моя милая, а гуманно. Я же отказался от отрывания ноги, а предоставил всё воле Божьей, где там наш Кардинал, пусть подтвердит….
И пока Канаванияма держит Ивана, рыцарь шлёпает забралом, выкрикивая:
– Святой отец, святой отец! – И из ничего вырисовывается пугало в кардинальской шляпе.
– Посмотрите на него, святой отец, – обратился к нему сэр Эшли, – как скажете – отрубить ли этому пугалу вторую ногу или закопать с обеими, пусть сами сгниют?
Кардинал обмахнулся тиарой и сказал:
– Когда я нёс послушание по отгону злых духов от Святого в монастыре Игнатия Пещерного, подобное извращение мы сжигали. Но времена, к сожалению, изменились – общечеловеческие ценности и прочее. Так что я из соображений гуманности оторвал бы ему ногу, а потом и закопал.
– Весьма умный совет, святой отец, – кивнул сэр Эшли, – так и поступим. Канаванияма!
Канаванияма на руках крутится по земле и своей ногой отрубает ногу Ивану. Все так и ахнули, а Мэри упала в обморок с тихим шёпотом:
– Прощай, ковбой Большие Размеры…
Сэр Эшли хлопнул в ладоши:
– Закопать его на западном берегу острова и приставить охрану. Кого-нибудь из деревни. Сэр Бродерик…
Сэр Бродерик вытащил из панциря рог и затрубил.
Деревня пугал. В кругу играют в карты пугала: молодой негр с маленьким надутым чёрным пластиковым мешком вместо головы, на котором нарисованы плутоватые глаза; чёрная палка в набедренной повязке с белым воздушным шаром на нитке вместо головы; девушка-пугало, одетая в яркое бразильское одеяние, с дыней вместо головы; ковбой с кукурузным початком вместо головы. Услышали они звук рога, и пугало по имени Джумбо с белым воздушным шариком прислушалось и стало эти звуки рога переводить:
– Требуется… охранник… для чужого… пугала… Приказано… идти… Крису…
Молодой негр завопил:
– Конечно, чёрный Крис будет работать, а белый Джим опять будет бездельничать, – и он показал на ковбоя, – опять за Мелиндой будет ухлёстывать!..
– Не спорь, Крис, – медленно сказал Джумбо, – поступай, как продудел хозяин. С хозяевами не спорят…
Этот Джумбо знал что говорит. Когда-то в далёкой Африке он служил пугалом на плантациях маиса. У него тогда было хорошее белое тело из настоящего африканского бука, и все белые пугала его уважали, а чёрные обходили стороной. Но как-то он, увлёкшись музыкой одной очаровательной чёрной пугалихи, забыл о своих обязанностях, и маис сожрали обезьяны. Тогда хозяин сломал его белое тело и вставил тело из чёрного дерева. И белые стали называть его чёрным, а чёрные – белым. Тогда он вынужден был взлететь на своей голове, покинуть родину и прилететь на остров Пугал, где уже правил сэр Эшли. Который обещал, что при верной службе заменит ему чёрное тело на прежнее белое.
– Так что слушай, мой чёрный брат Крис, сэра Эшли, – вздохнув, сказал он. – Может быть, и ты когда-нибудь станешь белым.
А ковбой Джим смущённо пожал плечами:
– Я не виноват, Крис, помнишь, как недавно я по приказу сутки собирал табак для трубки сэра Эшли? И сам чуть не закурил.
– Извини, Джим. Я погорячился. У меня, наверное, чёрная горячка.
И Крис поскакал на звук рога рыцаря Бродерика.
А над всеми ними вьётся стая грифов.
Блюдут!
И вот на берегу моря в песок вкопан Иван, рядом с ним стоит его нога, а с другой стороны сидит грустный Крис.
– За что это, белый брат, так с тобой пошутили? – спросил.
– За две ноги и за любовь, – ответил Иван.
– Конечно, – мрачно кивнул Крис, – каждому легко посмеяться над бедным Нигером. Что такое любовь, я ещё могу понять, но две ноги – это сказка, рассказываемая на ночь маленьким пугалам.
– Сказки, кубыть-тудыть-мабуть, – сумрачно проговорил Иван, – имеют обыкновение сбываться. Кстати, как тебя зовут?
– Крис.
– Попробуй-ка, Крис, спрыгать в лес и отломать какую-нибудь красивую палку.
Крис упрыгивает в лес и возвращается с палкой.
– И что теперь с ней делать? – спросил он.
– А теперь вставь её в это…
– В мою чёрную задницу?
– Туда, – кивнул Иван, – из другого места ноги не растут.