Внутри корневища оказалась одна-единственная клетушка, очертаниями напоминающая кокон из плетёной лозы. Пол был деревянный, звук каждого шага разносился эхом по всему помещению, обставленному лишь самым необходимым. У стола стояло несколько стульев, в углу — кровать, но без постельного белья, а в центре — остывший очаг под отверстием в потолке. И повсюду книги, сложенные стопками.
— Это всё, что мне нужно, — сказал Ариэль, перехватив удивлённый взгляд Фурии. — На острове у меня и этого не было.
Он расстелил на полу одеяло из звериных шкур, и Хольмир положил на него Изиду. Когда её руки и ноги коснулись пола, Фурии показалось, что пятна крови на платье агента заметно уменьшились. Неужели раньше от волнения ей чудилось, что пятен стало больше, а ранение страшнее, чем на самом деле?
Ариэль положил руку Изиде на лоб.
— Она поправится, — заключил он.
Пак тоже склонился над спящей женщиной и, подняв ей веко указательным пальцем, хихикнул. Возможно, в глазу агента он увидел своё отражение, потому что, скорчив отвратительную гримасу, откровенно развеселился.
— Эй! — возмутилась Фурия. — Руки прочь!
Пак действительно отскочил в сторону и пару раз картинно подпрыгнул вокруг очага, ни на секунду не упуская девочку из виду. Сейчас он вёл себя как сумасшедший, но раньше, у скалы, Пак отдавал совершенно чёткие указания, и, казалось, экслибри признавали его одним из своих предводителей.
— Садитесь. — Ариэль смахнул чёрные пряди со своего лица, но они снова упали ему на глаза. — Все!
Финниан тут же опустился на стул, а рядом неуверенно присела Кэт.
— Что с ней теперь будет? — спросила Фурия, по-прежнему стоя рядом с Изидой.
— Она поправится, — повторил Ариэль. — Выздоровление уже началось.
— Но как это может быть? — спросил Финниан. — Она потеряла столько крови, и у неё был такой вид, будто…
— Спроси свою подружку Фурию, — ответил Ариэль.
Все взгляды обратились к ней. В глазах Кэт мелькнул тот же страх, что и тогда на крыше, когда Фурия убила кавалеров.
— Ты совершила это с помощью библиомантики?
Фурия отчаянно замотала головой:
— Неправда, я её не исцеляла! Да я вообще не умею такого делать!
Ариэль снова окинул её изучающим взглядом.
— И всё же ты что-то сделала и сама этого не осознаёшь. Но если это правда… — В его глазах сверкнула искра, вселившая в Фурию дикий страх, — он действительно заглядывал в её мысли, теперь она в этом не сомневалась.
Пак вытащил из своей сумки сердечную книгу Изиды и положил её на середину стола. На какой-то момент все взгляды были прикованы лишь к ней. Ариэль открыл ящик и достал оттуда руку библиоманта, которую Финниану раздобыла Кэт — должно быть, юноша передал её братьям-бородачам. Татуировки в виде букв, которые покрывали каждый сантиметр руки, были бледно-голубоватыми, а круглая металлическая пластинка, прикрывавшая рану на запястье, покрылась зелёным налётом. Пальцы были слегка согнутыми, будто рука протянулась, прося милостыню. Ариэль положил руку неизвестного библиоманта на сердечную книгу Изиды, словно пресс.
— Для начала этого должно быть достаточно, чтобы Изида не смогла ею воспользоваться, — сказал он.
Для Фурии эта стратегия стала ещё одной новинкой — таких открытий за последние несколько часов она сделала для себя довольно много. Интересно, какие способы разработали экслибри, чтобы защититься от силы библиомантики?
Тем временем пятна крови на узком корсаже Изиды продолжали уменьшаться. Если раньше они перетекали одно в другое, то теперь медленно растворялись, и ткань снова становилась белоснежной.
— Разве мы не должны позаботиться о ней, обработать раны? — спросила Фурия.
Ариэль чуть заметно улыбнулся:
— Может, чуть позже. В эту минуту они затягиваются.
— Но как такое возможно? — спросил Финниан.
— И почему кровь при этом исчезает с её одежды? — спросила Кэт. — Ткань выглядит чистой.
Ариэль посмотрел на Фурию:
— Может, объяснишь им?
— Но я сама ничего не знаю!
Пак опустился на четвереньки и, словно собака, обнюхал тело агента.
— От неё больше не пахнет смертью, — сказал он.
Финниан шумно вздохнул и откинулся назад. Он улыбнулся Кэт и будто мимолётом коснулся её руки.
Фурия с ненавистью наблюдала за тем, как Пак вьётся вокруг беззащитной Изиды, будто поджидая, когда представится случай вонзить свои острые зубы в её плоть и вырвать кусок человеческого мяса.
Неожиданно Ариэль сказал:
— Нам очень жаль, что твоего отца не стало.
Фурия застыла от удивления. Поборов замешательство, она повернулась к Кэт:
— Это ты им рассказала?
Но та серьёзно покачала головой:
— Ни словечка, клянусь!
— Этого даже не потребовалось, — сказал Ариэль.
Фурия шагнула к нему с угрожающим видом, положив руку на петушиную книгу в своём кармане.
— Будь добр, прекрати читать мои мысли!
— Прости, но ты — библиомант. Мы должны быть уверены, что ты не задумала напасть на нас с ножом.
— И в то время, как ты это выясняешь, ты заодно копаешь немного глубже и…
— Даже если это и правда, я очень сожалею, — мягко перебил её Ариэль. — Но мы несём ответственность за восемьдесят мужчин, женщин и детей, которые здесь живут. На моём месте ты поступила бы точно так же.
Фурия через силу подавила свой гнев. Возможно, это уже не важно.
— Вы можете помочь мне освободить брата?
— Какое нам дело до твоего брата? — ответил Пак вопросом на вопрос. — Мы тебе ничего не должны, Фурия Саламандра Ферфакс! Мы так же не виноваты в смерти твоего отца, как и она. — Своей флейтой он указал на Изиду. — Ему просто не повезло! Придётся тебе уж как-нибудь с этим смириться…
— Пак! — прервал его Ариэль.
Фурия с превеликим удовольствием свернула бы шею этому уродливому козлоподобному существу, но ей было ясно, что перевес явно на его стороне. Изо всех сил она старалась не обращать на него внимания и снова повернулась к Ариэлю, который, возможно, был даже более опасным, но вместе с тем и более сговорчивым, чем второй брат-бородач.
— Интрига взяла Пипа в заложники, потому что мой отец не смог его защитить. — «Потому что я не смогла его защитить», — с болью подумала она. — Я не знаю, что с ним, но после битвы в Либрополисе она наверняка выместит свою ярость на нём.
Пак извлёк из своей флейты пронзительный звук.
— Вполне возможно, — сказал он. — Всё возможно, если имеешь дело с библиомантами. Не очень-то приятно почувствовать это на собственной шкуре, правда?