И главная причина этого — коррупция. Неоправданно завышенная стоимость строительства российских АЭС вызвана в первую очередь коррупционной составляющей, которая оценивается не менее чем в 40 %.
АЛЕКСЕЙ (радиослушатель): — Руководство этой отраслью некомпетентными людьми, как я понял, равносильно тому, что дать гранату обезьяне. Может произойти взрыв. Тогда мы опять окажемся перед Чернобылем.
М. ДЕЛЯГИН: — Так один раз эта граната чуть-чуть уже не взорвалась. В 2004 году Госатомнадзор оказался не в силах противостоять нарушениям предписаний и регламентов, которые были обязательны при пуске АЭС. В результате блок № 3 Калининской АЭС в городе Удомля был запущен в авральном режиме к приезду тогдашнего президента России Путина. По мнению специалистов, избежать аварии с серьезными последствиями удалось буквально чудом, и после отъезда Путина блок пришлось остановить для устранения неисправностей.
Е. ЧЕРНЫХ: — Это была ведь и угроза жизни руководству страны.
М. ДЕЛЯГИН: — Знаете, о жизни руководства у нас есть кому заботиться. Надо думать о жизнях тех, кто там живет и работает, а не о тех, кто заскакивает на денек, да еще так, что после этого заскакивания катастрофа, по оценке специалистов, не происходит чудом.
В общем, как во время войны к дате пытались брать города, убивая безумное количество людей, так и сейчас неготовые объекты, в том числе повышенной опасности, пускают к приезду руководителей. И хоть трава не расти.
Но о проблемах с безопасностью есть довольно много сообщений. Так, по информации с места строительства, есть серьезные замечания по сооружению блока № 2 Нововоронежской АЭС: трещина в фундаментной плите, ржавая арматура и другое. Есть сомнение в качестве физического пуска блока № 2 Ростовской АЭС, где вовремя не была сдана сдаточная документация, не смонтированы трубопроводы. А ведь 22 декабря 2009 года к Дню энергетика было объявлено о начале ее запуска.
Е. ЧЕРНЫХ: — Расставались с коммунистическим прошлым…
М. ДЕЛЯГИН: —…а теперь о нем остается только мечтать. Потому что строители из Средней Азии без специального образования в советское время около АЭС не могли возникнуть даже теоретически.
Еще один эпизод: есть «Ижорские заводы» — единственный в мире поставщик оборудования для одного из видов реакторов. И вот у него забирают контракт на производство основного оборудования и передают фирмам, не имеющим опыта изготовления такого оборудования. Среди этих фирм — завод «Петрозаводскбуммаш», который, судя по названию, изготавливает оборудование для бумажного производства. А потом руководство проекта, летевшее на этот завод, погибает в загадочной авиакатастрофе, о которой феноменально быстро забыли.
Другой похожий случай, хотя, к счастью, пока без жертв — отбирают заказ у «Силовых машин», отдают котельному заводу в Подольске.
А. ЧЕЛЫШЕВ: — Турция решила строить АЭС, образовался российско-турецкий консорциум. Вроде бы сначала нам отдали строительство, потом забрали, теперь вроде снова отдают. Почему мы все время в это суемся?
М. ДЕЛЯГИН: — Строительство АЭС в другой стране — не только прибыль, это еще и огромное политическое влияние.
Сочетание политического влияния с коммерческой прибыльностью делает сферу очень привлекательной. Кроме того, строительство за рубежом, где поневоле есть объективный технический контроль, позволяет поддерживать отрасль в тонусе.
Турция — вполне развитая страна, в ней АЭС можно строить. А есть места, где строить нельзя. В частности, я был категорически против планов строительства АЭС в Бирме, потому что бирманская хунта — люди специфические и при этом очень разумные.
Они поняли, что если сегодня допустить технологический прогресс в любом, сколь угодно скромном виде, то завтра у вас появится инженерно-техническая интеллигенция, послезавтра гуманитарная интеллигенция, — а потом им всем придется давать права человека. Чтобы этой печальной для любой хунты перспективы избежать, нужно закрыть технологический прогресс как таковой, и они прекрасно обходятся даже без мобильной связи.
А иметь влияние на Турцию очень интересно хотя бы для того, чтобы договариваться о проходе наших танкеров через Босфор и Дарданеллы с минимальной задержкой.
Так что идея строительства АЭС за рубежом правильная — вопрос к состоянию отрасли.
Еще раз к вопросу о безопасности: руководитель организации, которая занимается эксплуатацией всех АЭС России, кто по должности персонально отвечает за их безопасность, не имеет ни базового образования, ни десятилетнего стажа работы в отрасли. Этого требовали нормативы Минатома и Госатомнадзора, введенные после Чернобыля и отмененные после прихода Кириенко к руководству отраслью.
В настоящее время среди высшего руководства атомной энергетики только 20 % профессионалов, причем они занимают подчиненные позиции и не обладают необходимыми волевыми качествами. Просто потому, что тех, кто этими качествами обладал, из отрасли выкинули. Поэтому специалисты крайне слабо влияют на принятие решений, в том числе важных для безопасности и развития отрасли, а влияние руководителей среднего звена и вовсе сведено практически к нулю.
А ведь атомная энергетика в Советском Союзе была передовой в том числе и благодаря серьезной профессиональной демократии. Специалист среднего звена мог реально возражать генеральному директору, и ему за это почти ничего не было. Всегда было открытое обсуждение научных и технических проблем среди специалистов, тогда как сейчас под предлогом корпоративной этики полностью исключена всякая критика, я уж не говорю про публичные комментарии в СМИ. Независимый атомный надзор практически отсутствует, и это уже имеет печальные последствия, а будет иметь еще большие.
А. ЧЕЛЫШЕВ: — В качестве одной из причин аварии в Чернобыле эксперты назвали недостаточно проработанный обмен информацией между операторами, работающими на разных станциях, и энергетическим узлом в Киеве.
Та же проблема называлась в числе одной из причин аварии на Саяно-Шушенской ГЭС.
После событий в Грузии в 2008 году ставился вопрос о том, что обмен информацией и в нашей армии не самый лучший. Вы не связываете это в одну цепь?
М. ДЕЛЯГИН: — Это характер реформы: и электроэнергетики, и армии, и всего остального, который заключается в искусственном раздроблении всего и вся.
Один из результатов сердюковщины: новая войсковая единица — бригада — не обладает должным тыловым обеспечением. Когда я служил в армии, даже полк обеспечивало 8 различных служб. Дивизию обеспечивало уже 35. Сейчас весь тыл сконцентрировали на верхнем уровне управления, и в результате бригада способна вести боевые действия лишь ограниченное количество времени, потому что она, по сути дела, лишена тылового обеспечения и очень быстро останется без патронов, медикаментов, еды.
Именно поэтому даже при Сердюкове удалось не допустить отказа от дивизий и перехода к бригадам в воздушно-десантных войсках, именно поэтому сразу же после его отставки удалось восстановить уничтоженные было Таманскую и Кантемировскую мотострелковые дивизии.