Когда «цирк-шапито» был закончен, Браун с укоризной посмотрела на парней.
— Мы меня есть обманывать? — спросила она на ломаном русском.
— Ого, — восхитился Чернов, — так вы, оказывается, знаете русский язык?
— О да, я изучать его в колледж… даже прочитать несколько ваш… м-м-м… как это быть по-русски… писатель… Достоевский, Набоков, Толстой… Очень глубокий писатель. Мне нравится русский язык, я хотеть учить его ол-райт. Ноу! Как это есть по-русски? Карашо! Вот!
Пока она говорила, Локис напряженно всматривался в ее лицо. За прошедшие неполные сутки Джейн была уже вторым из встреченных им на Гаити фигурантом из Америки, неплохо говорившим по-русски. Во всяком случае, понимала, что на нем говорят. Первый представитель явился утром, вместе с военной полицией, все время молчал и только под конец обнаружил свои знания. Вторая заявилась спустя несколько часов, представилась журналисткой — и только сейчас выясняется, что она тоже понимает, о чем говорят вокруг нее русские спасатели. Эти факты наводили на определенные размышления.
Решение продолжить знакомство с Джейн пришло к Локису мгновенно. Учитывая все последние события, а также то, что корреспондентка во время их первой беседы недвусмысленно намекнула на какую-то особую миссию русских спасателей, эта мера была необходима. Но в данный момент она пришла совсем некстати. Однако законы гостеприимства обязывали…
— Входите, Джейн, — пригласил Локис, — я вас ждал.
Володя сам удивился, как убедительно он соврал. Хотя чему было удивляться? Свою маму Анну Тимофеевну он обманывал не менее убедительно и довольно долго. Некоторые называют это «белой ложью». В конце концов, зачем маме знать, что ее сын служит в элитном подразделении ВДВ, а не начальником продуктово-вещевого склада?
Браун вошла, широко, по-американски улыбаясь. На плече у нее висела все та же объемистая сумка, солнцезащитные очки были подняты на лоб.
— Вот и я есть… — проговорила она, театрально взмахивая рукой, — я приходить, чтобы учить русский язык…
Локис покосился на девушку.
— Скажите, Джейн, а зачем вам знать русский язык? — неожиданно спросил он. — Вы же американка; не исключено, что я и мои товарищи — первые и последние русские, с которыми вам пригодится знание языка. Для общей эрудиции?
Журналистка непонимающе заморгала глазами. Похоже, она не так уж и хорошо понимала по-русски. Во всяком случае, то, о чем спросил ее Владимир, она точно не поняла. Для этого Джейн потребовалось несколько минут. Наконец, до нее дошел смысл сказанного.
— О, ноу… Нет! — энергично замотала она головой. — Я хотеть аккредитед ту Раша… Ноу… В Россию!
Локис тяжело вздохнул. Он не считал, что так уж хорошо разбирается в людях, но Джейн не казалась ему прожженным агентом ЦРУ. Слишком много было в ней наивности, простоты и непосредственности. Хотя, конечно, все это не могло быть доказательством того, что она не принадлежит к вездесущей разведорганизации Соединенных Штатов.
— Знаете что, Джейн… — Локис вдруг резко поднялся на ноги — все это время он продолжал сидеть на спальном мешке, скрестив по-портновски ноги. — А давайте-ка мы с вами сегодня вечером сходим искупаться на море. Как вы на это смотрите?
Джейн опешила вторично. Этот русский спасатель поражал ее при каждом общении с ним. Она не всегда понимала, что он говорит. У нее был неважный русский, а он по-английски говорил с жутким акцентом. Тем не менее общаться с ним Джейн было интересно. Локис, или как она называла его «Уолодья», не был похож на ее знакомых.
— Что есть «искупаемся»? — спросила девушка. — Я не есть очень чистая?
— Да нет, — Локис недовольно поморщился и перешел на английский, — выберемся на берег моря, поплаваем…
— О, я понимать! Вы приглашать менья на пикник? — радостно оживилась Джейн. — Я есть соглашаться!
— Вот и отлично! — Владимир приобнял девушку за плечи. — Тогда до вечера…
— А как же урок?
— На море и позанимаемся…
Локис чуть ли не силком выставил корреспондентку из палатки, опять растянулся на спальном мешке и попытался сосредоточиться.
Демидова и Ивана Ивановича отправили в Россию. Поговорить с командиром перед этим не удалось, не позволил врач. Через час после этого пришла шифровка от Туманова, которая кое-что объясняла. Во-первых, теперь разведчики знали, какую дрянь им искать, во-вторых, что с ней делать, а в-третьих, получили подтверждение того, что у них будет грамотный проводник.
Невыясненными оставались только два вопроса: кто напал на лагерь в первую их ночь пребывания на острове? И какое отношение к этому имеют американцы? Ответы на эти вопросы он и собирался получить через Джейн.
Вечер выдался прекрасным. Дневная жара спала, но от нагретых за день камней шел жар, как от сильно перетопленной печки. Спасал от этого только легкий освежающий бриз, который дул с моря. Но уже через несколько часов он должен был изменить свое направление и начать дуть с суши на море. Багровое солнце медленно опускалось куда-то в воды пролива Ямайка, отбрасывая длинные красноватые блики.
Локис, который всегда считал себя больше прагматиком, чем романтиком, невольно залюбовался всеми этими видами. Присутствие рядом с ним симпатичной молодой женщины наталкивало на мысль, что вечер просто создан для какого-нибудь мимолетного любовного приключения. Судя по тому, какие томные взгляды Джейн изредка бросала на Владимира, она думала о том же самом.
Они медленно шли по недавно расчищенной улице, слишком близко друг от друга. Заметно увеличившиеся тени от развалин отбрасывали причудливые силуэты.
— Скажи, Уолодья, — тихо проговорила вдруг девушка, — у тебья есть, как это… герлфренд… ноу! По-рюж-ка?
Локис на минуту задумался. Последний раз с Таней он виделся почти месяц назад. После того неприятного разговора, когда она предложила ему выбирать между службой и собой, они больше не созванивались. Поэтому ответить на вопрос журналистки однозначно он не мог. Тем не менее, что-то сказать было надо.
— Наверное, есть… — неопределенно пожал плечами Локис. — Трудно сказать…
— Как это?
— Вы не поймете, Джейн. Это сложно объяснить, — улыбнулся Владимир и тут же решил перевести разговор на другую тему. — А у вас есть парень?
— Навьерноу… — проговорила Браун новое для нее слово и неожиданно, сильно прижавшись к Локису всем телом, жарко дохнула ему в лицо: — А вам я нравлю?
Владимир инстинктивно отшатнулся от девушки, боковым зрением уловив какое-то движение в развалинах. Мышцы тела у него чуть напряглись.
«Что это? — промелькнула у него мысль. — Ловушка?»
Между тем Джейн еще сильнее прижалась к нему: одна ее рука скользнула разведчику на затылок, вторая обвила спину. Губы коснулись мочки уха.