«Но ведь Тюрьме конец», – хотел сказать я, но не стал. И вместо этого ответил:
– Хорошо.
Я заметил, что Лафкардио не смотрит на меня. На Доктора он тоже почти не смотрел, да и вообще мало что замечал вокруг.
– Кто еще остался? – спросил его 428-й.
Лафкардио повернулся к нему, с трудом сфокусировал взгляд и радостно улыбнулся.
– Очень, очень рад тебя видеть, – он принялся восторженно трясти руку 428-го.
Наконец разомкнув рукопожатие, 428-й взял у Лафкардио книгу и пролистал ее.
– «Севильский цирюльник»? И впрямь забавно, каким произведениям удается пережить столетия, правда?
Лафкардио серьезно кивнул.
– Было время, меньше тысячелетия назад, когда еще было можно прочитать любую важную книгу и большинство обычных. Цитировать их, обсуждать. Ну а теперь… – он засмеялся. – Это невозможно. Просто никак. Вот что мне нравилось здесь – книги. Просто дар свыше. Но как же их было мало… Казалось, у знания есть границы. У нас было не больше пяти тысяч книг, это примерно полдюжины на каждого. Для человека читающего – совсем немного. Впервые в жизни я обнаружил, что у меня есть что-то общее с людьми из Южных Миров. Скажи мне кто-нибудь об этом пару лет назад, я бы только посмеялся. Но оказывается, из какой колонии ты бы ни был родом, все равно согласишься, что «Ни пенсом больше, ни пенсом меньше» – лучшее произведение Джеффри Арчера, – он улыбнулся нам обоим. – А классика! И не поверишь даже, кто втайне читает по ночам «Тысячу и одну ночь» и мечтает улететь на ковре-самолете.
– А я как-то летал на ковре, – сказал 428-й, похоже, всерьез. – Но в нем были блохи, и он как-то подозрительно провисал.
Лафкардио терпеливо улыбнулся.
– Ну да, конечно, летал. У нас раньше был экземпляр книги «Феникс и волшебный ковер», – он внезапно помрачнел. – Но теперь его нет.
Мы медленно шли по коридорам туда, где раньше находилась библиотека. Тюрьма хоть и опустела, но не была безмолвна – хлопали незримые двери, металлические переходы тикали, будто часы. Становилось жарко. Слишком жарко.
Даже 428-й это заметил.
– Воздух портится. Содержание кислорода понижается. Воздухоблокам уже пора бы начать переработку.
– Это ничего, – пробормотал Лафкардио. – Здесь всегда все чинят. Управитель знает свое дело, – последние слова он адресовал мне, похоже, не понимая, что Управителем еще недавно был я. – Вот и пришли.
В библиотеке был кавардак. Большая часть полок пошла на скамьи для буфета, но некоторые все еще были здесь и простирались в темные углы комнаты. Груды хлама, обугленные обломки вентиляционных труб громоздились у решетки. И хотя воздух уже неоднократно отводился и перерабатывался, в комнате все равно сильно пахло горелым пластиком.
Лафкардио поставил книги на полку. Выглядели они жалко.
– Ну, – сказал он. – Уже что-то, правда? Всем приходится с чего-то начинать, вот с этого я и начну.
Он принялся копаться в обломках, время от времени вытаскивая обрывки книг – порой лишь переплет да обгоревшие страницы – и с надеждой ставил на полку.
Лафкардио продолжал бродить туда-сюда, бормотать себе под нос и вскоре совсем позабыл о нас.
– Мы добудем для тебя еще книг, – предложил я.
428-й кивнул. Это было правильно.
– Хорошо, – Лафкардио потер руки и вновь принялся копаться в обломках. – Вон там что-то блестит… Не все то золото…
Мы оставили его одного.
– Бедняга совсем свихнулся. От него мало толку, – сказал я 428-му.
Он холодно посмотрел на меня.
– Неужели? А разве это не живое доказательство того, что порой, непостижимым образом, несмотря ни на что, жизнь продолжается? Пусть даже для этого приходится закрыть глаза на суровую реальность.
– Ему нужна помощь, – сказал я.
– Отнюдь, – 428-й улыбнулся. – Думаю, он здесь самый счастливый из нас.
В этот миг мы услышали крик Лафкардио.
Даже не задумываясь о возможной опасности, мы бросились в библиотеку.
В углу комнаты лежало истерзанное тело бедного старика.
Тьма окружала нас, необъятная и зловещая. Груды обломков, пустые полки – казалось, все таит в себе угрозу.
– Что-то убило его, – сказал я.
428-й склонился над телом Лафкардио.
– Да, – печально сказал он. – Он читал, – 428-й коснулся открытого томика, который старик сжимал в руках. – «Племянник чародея». Хорошая книга, – он осторожно закрыл ее, положил Лафкардио на грудь и медленно выпрямился. – Нам нужно идти.
– Серьезно?
428-й говорил очень тихо.
– Дверь совсем рядом. Мы должны отсюда уйти.
– Почему?
– Вы шептать совсем не умеете, да? – прошипел 428-й. – Потому что дверь рядом, вон там, и поскольку из комнаты никто не выходил…
– Убийца все еще здесь? – ахнул я.
– Значит, умеете все-таки, – 428-й отрывисто кивнул.
До двери мы добраться не успели. Груда обломков вдруг взметнулась, что-то огромное выскочило из нее и ринулось на нас. Трудно было разглядеть, что это, даже различить очертания, но двигалось оно стремительно и несло смерть.
Существо кинулось на 428-го, или, вернее, 428-й кинулся на него со стулом в руках. Я видел лишь, как он с криком бросается навстречу тени.
Я добежал до двери.
Выскочив наружу, я помедлил, пытаясь решить, как быть дальше. Я мог бы запечатать дверь. Пожалуй, это будет безопаснее всего. 428-й погибнет, но существо – возможно, послужившее причиной несчастий, в которых обвинили меня, – окажется в ловушке. Доказательство. Я ввел код блокировки двери. Не сработало. Они сменили мой пароль.
Из библиотеки выскочил 428-й.
– О, вы ждете меня! Чудесно! – он улыбнулся. Я заметил, что его тюремная униформа изорвана, похоже, зубами. В руках он держал обломки стула. Зашвырнув их обратно в комнату, 428-й вытащил из кармана ложку. – Сделал еще одну, – с улыбкой сказал он. Ложка зажужжала и запечатала дверь в библиотеку.
– Что это было? – спросил я.
– Страх и ужас, – ответил 428-й. Улыбка на его губах растаяла. – Понятия не имею, что это за штука, но она просто убийственна. И, судя по всему, теперь это ее главное занятие.
– В смысле?
– Она больше не любопытствует. И не осторожничает.
– Больше?
– Это то же самое существо, что мы видели на Шестом уровне. Оно старательно заметало свои следы, но сейчас бросило тело Лафкардио, чтобы мы его нашли. Либо потому, что осторожность его больше не заботит, либо оно не получило то, что хотело, либо заманивало нас в… – на его лице появилась мрачная усмешка. – Хитро, весьма хитро, – он постучал пальцами по зубам. – Это ловушка… в ловушке.