Подобные фильмы вызывали его интерес лишь в ту пору, когда он только-только начал ездить по командировкам. Первый фильм потряс его воображение. Вышедший из рабочей среды, он строго придерживался нравственных норм, установленных в крупных международных фирмах. У него не было никакой возможности вести такой образ жизни, какой был ему по душе. Вынужденный постоянно держать себя в узде, Роберт мог насладиться запретным плодом лишь во время командировок. За этот период он увидел немало непристойных картин. И всякий раз после подобного просмотра спешил поскорее забыться в продажных объятиях. Он не считал зазорным время от времени позволить себе предаться некоторым излишествам. Однако в это утро его так скрутила болезнь, что он не чувствует ни малейшего желания смотреть на какие бы то ни было задницы. Даже самые соблазнительные и аппетитные.
«Сегодня это развлечение не для меня», — вздохнул он. Вдруг перед его мысленным взором словно в калейдоскопе возникли персонажи из знаменитых мультипликационных фильмов. «Вот что мне сейчас надо…»
Неожиданно кто-то касается его руки.
— Это вы забыли в тележке супермаркета?
Он сразу узнает свой портфель в руке молодой женщины.
— Мой портфель! — восклицает он.
У него кружится голова, и он готов упасть.
— Вам плохо? — спрашивает женщина.
Едва стоящий на ногах, полуприкрыв веки, он имеет весьма непривлекательный вид. Пот льется с него в три ручья.
— Вам надо поскорее прилечь…
Женщина говорит по-английски с заметным акцентом.
— Спасибо, мадам, — отвечает он по-французски.
И повторяет по-английски:
— Спасибо, мадам, вы очень любезны.
— Француз?
— Да…
— На вашем месте я вернулась бы в отель и легла бы в постель…
— Нет, мадам. На моем месте вы не вернулись бы в отель и не легли бы в постель…
— Почему?
— Потому что на моем месте у вас было бы слишком много неприятностей…
Он смотрит на нее более внимательно.
Правильные черты лица. Гладкая кожа, без морщин. Лет сорок. Еще красивая. Из-под черных ресниц на Роберта смотрят строгие серые глаза.
— До свидания, — неуверенно произносит она. — Желаю вам удачи!
— Могу я попросить вас оказать мне услугу?
Ему кажется, что высотные здания на Ф-стрит становятся еще выше и их очертания расплываются. У него кружится голова. Он видит перед собой лишь широко распахнутые глаза женщины, которой он не смог бы солгать.
— Мадам, не могли бы вы мне подсказать адрес какого-либо местного врача?
— Что с вами? — спрашивает она. — Мне не нужны лишние неприятности… В моей жизни их уже было предостаточно…
Тротуар уходит из-под его ног.
— Ого, — воскликнула женщина.
Она подхватывает его под руки и удерживает, чтобы он не упал.
— Только не падайте…
Она касается его щеки.
— Да у вас жар…
— У меня ангина… Мне нужны антибиотики… И врач, чтобы их выписать…
— А где ваша отель? — спрашивает она. — В Вашингтон никто не приезжает, не забронировав предварительно номер в отеле.
— Да есть у меня номер! — восклицает в отчаянии он. — Только там находится женщина. Моя жена.
От безнадежности у него опускаются руки.
— Простите… Это слишком запутанная история…
Он пытается идти. Ему удается сделать несколько шагов. Навстречу ему движется дворник с метлой, словно демонстрируя неотвратимость судьбы.
На перекрестке отбойный молоток вгрызается в тротуар. Если бы он мог выпить стакан ледяного фруктового сока!
— Постойте…
Женщина догоняет его.
— Выпили?
— Нет, я не пьяный, — говорит он. — Я не пьяный, я — больной. Однако в Соединенных Штатах нелегко приходится тому, кто заболеет!
Ему представляется, как через его распростертое на асфальте тело с портфелем под головой перешагивают равнодушные прохожие и идут дальше своей дорогой. Никто не остановится, чтобы помочь ему подняться. Таковы здесь правила. Никто не желает осложнять себе жизнь.
— Дайте мне ваш портфель и идите за мной, — говорит женщина. — Я отвезу вас к доктору…
— Не стоит беспокоиться, вы ничем не обязаны мне…
— Ладно, ладно, — говорит женщина.
И, подняв портфель:
— Нет ли здесь наркотиков? Что-то вы мне не договариваете. Не хочется вляпаться в какой-нибудь криминал…
— Наркотиков нет, — говорит он. — Откройте портфель… Он набит бумагами.
Женщина останавливается у витрины магазина детских товаров. Она ставит портфель на край витрины и открывает его. Нащупав рукой папки с документами, она, удовлетворенная результатами своей проверки, закрывает портфель.
— Пошли…
Они идут мимо все того же супермаркета, затем сворачивают направо и останавливаются перед массивным зданием, которое оказывается при ближайшем рассмотрении огромным гаражом.
Она протягивает карточку служащему. Через несколько секунд к ним выезжает небольшой белый «Фольксваген», за рулем которого сидит совсем молодой чернокожий человек.
Она садится на место водителя и зовет Роберта.
— Поехали.
Тяжелый портфель падает на заднее сиденье.
Она ловко ведет машину. Притормозив на красный свет, она протягивает руку:
— Ваш паспорт…
— Что?
— Ваш паспорт… Если у вас нет паспорта, выходите…
Обливаясь потом, он роется во внутреннем кармане пиджака:
— Вот…
— Откройте его на странице, где указана фамилия… Роберт Бремер, родился в 1942 году в Мюлузе… Инженер…
Зеленый свет. Машина трогается с места.
— Эльзасец?
— Да…
— Вы говорите по-немецки?
— Да.
— А я — немка, — произносит она с облегчением.
И продолжает уже на немецком языке:
— Разве вы не догадались об этом по моему акценту?
— Нет.
— Почему бы вам не сказать правду? — восклицает с досадой женщина. — Вовсе не стыдно говорить с акцентом, и вы не глухой, чтобы не слышать… Тогда…
У него нет сил с ней спорить.
— Мадам, мне нет никакого дела до вашего акцента. У меня сейчас совсем другие заботы. Скажите, а ваш муж не рассердится, что вы оказываете помощь совсем незнакомому человеку?