— Я твердо стою на ногах. У меня солидное положение. Ваш отец нуждается в моих услугах. Скоро я буду работать у него. Он выразил желание, чтобы мы познакомились… Вот и все.
Он встал.
— Грубость мне всегда претит, от кого бы она ни исходила. Ваша манера говорить мне не по душе… Вы ведете себя как глупый избалованный ребенок.
— А если мы заключим с вами соглашение? Называйте его, если хотите, брачным контрактом. Вы не будете посягать на мою свободу? — спросила она.
— Вы уже свободны, мадемуазель. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся с вами!
— Нет, — произнесла она, схватив его за руку. — Пожалуйста, не уходите.
Она явно притворялась, что он нравился ей. В ее словах не было и доли правды, и это было видно невооруженным глазом. Однако он не мог не видеть, насколько девушка хороша собой. Своей неприкрытой лестью она была способна растопить любое сердце.
— Вы такой симпатичный, — вкрадчивым голосом произнесла она. — Не хотите ли вы поцеловать меня?
— И это после того, как я позарился на деньги вашего отца?
— Простите меня. Я часто говорю, не подумав. Поцелуйте меня.
«Почему? — думал Роберт. — Ну почему же она делает это?»
Она ломала перед ним комедию. Почему она вела себя с ним как профессиональная шлюха, перед которой выложили пачку денег?
— Мои родители решили выдать меня замуж. Я хочу доставить им такое удовольствие. Однако мне не стоит забывать и о себе. Когда люди собираются пожениться, они вначале занимаются любовью. Надо заранее знать, будет ли брак успешным в физическом отношении… Поцелуйте же меня…
— В другой раз, детка. Если мы увидимся еще когда-нибудь… Я вовсе в этом не уверен.
Ее папаша оказался настойчивым малым. Он твердил ему:
— Уверяю вас, вы понравились ей. У современной молодежи особенный язык… Вам надо еще раз встретиться с ней…
И несколько недель спустя:
— И вы называете это поцелуем? Поцелуйте меня всерьез, а не понарошку.
Он выполнил ее просьбу. Ему казалось, что он снимается в учебном фильме по сексуальному воспитанию. Анук отпрянула от него. Из красной сумочки крокодиловой кожи она вынула записную книжку.
— Мы сможем заняться любовью в одном маленьком загородном отеле, — она произнесла его название, — в любой день недели, кроме субботы и воскресенья. В выходные дни мы можем там наткнуться на одного из молодящихся приятелей моего отца в обнимку с какой-нибудь юной девицей…
— Вы хотите заняться любовью прямо сейчас?
Его хрустальные мечты разбивались одна за другой… Вот какие в действительности эти неприступные на вид девицы из высшего общества, которые, как ему казалось раньше, держат коленки вместе до самой свадьбы…
— Я же не сказала «сейчас», а только на следующей неделе…
Ему ни в коем случае нельзя было показаться в ее глазах ретроградом. Конечно, надо бы немного поломаться, чтобы набить себе цену. Но в тот момент он не смог придумать ничего путного.
В свою очередь, Роберт вынул из кармана записную книжку, купленную в дорогом парижском магазине. Подобная вещь для него была свидетельством продвижения наверх, для нее же была лишь банальным предметом, лежащим на дне сумочки из натуральной крокодиловой кожи, окрашенной в ярко-красный цвет.
— Договорились, — сказал он.
В душе он был по-настоящему разочарован. Ее предложение показалось ему слишком поспешным и полностью лишенным романтики.
В гостиничном номере с обоями в цветочек Анук освободилась от одежды с таким проворством, которому позавидовал бы любой врач, принимающий пациента в своем кабинете.
— Так быстро? — воскликнул он, не веря своим глазам.
— Вы хотите, чтобы я еще что-то сняла? За стриптизом вам надо идти в другое место. Вы же не мальчик. Вам уже перевалило за тридцать. Неужели вы рассчитывали увидеть банальное представление с медленным обнажением розовых ляжек?
Роберт привлек ее к себе с некоторой опаской. «Чего ждет от меня в постели эта женщина-робот? Наброситься на нее и взять силой? Пусть почувствует себя в объятиях дикаря». Он занимался с ней любовью, словно с проституткой клиент, не забывавший ни на секунду о том, что вот-вот ему придется платить за ее услуги по счету…
У нее уже был сексуальный опыт. Она предупредила Роберта: «Тебе не надо ни о чем беспокоиться. Я этим уже занималась. И не один раз!»
Настоящее чудовище! Она была полной противоположностью той скромнице, которая рисовалась Роберту в мечтах. Но самым возмутительным было то, что всем своим видом она показывала, что снисходит до него. И в то же время девушка была поистине лакомым куском. Она была намного более соблазнительной, чем придуманная им девственница, нашептывавшая ему на ухо: «Наконец-то мы в Венеции, дорогой. Ты только подумай, что именно здесь сам Мюссе…» Как бы он посмеялся и над Мюссе, и над перезрелой девицей, жалобно восклицавшей: «О, до-ро-гой… Вы мне делаете больно!» С Венецией он явно промахнулся. Мечты остались мечтами, а рядом с ним лежала Анук.
— Что до меня, то я согласна, — произнесла она. — Мы сможем пожениться. Конечно, со мной нелегко жить под одной крышей, но я буду стараться. Я же не всегда веду себя как законченная стерва. Все денежные вопросы надо утрясти с моим отцом. У меня есть одна проблема. Согласно завещанию моего деда я вынуждена ездить на его «роллс-ройсе» целых тридцать девять месяцев. Осталось еще тридцать два месяца и двадцать один день. По истечении этого срока я получу тридцать девять миллионов старых франков, на которые вам не стоит рот разевать.
Он смотрел на нее как зачарованный.
— Мне известна история с «роллс-ройсом», твой отец рассказал мне. Он от души смеялся.
— Это все наигранно, — сказала Анук. — По-другому и быть не может. У него из-под носа уплывают триста девяносто тысяч франков. Он надеется, что я совершу какую-либо ошибку. Не дождется. Я получу свои денежки. А потом…
— Что потом?
Она с любопытством посмотрела на него. Неужто он так ничего и не понял?
Роберт почувствовал, что вступил на минное поле:
— Давай поговорим о чем-нибудь другом! У тебя широкие плечи. Ты занимаешься спортом?
— В самом деле, я много занимаюсь спортом, — ответила Анук. — Грудную клетку развивают фехтование и плавание. А также гольф.
После короткого раздумья он спросил:
— Кто был у тебя первым?
— У меня отсутствует сексуальная память. Я трахаюсь и тут же забываю.
— И многих ты забыла?
Он испытывал почти ревность. У него было такое чувство, словно ему нанесли непоправимый материальный ущерб.
— Не ломай голову. Нет большой разницы в том, где находить сексуального партнера: на светской вечеринке или же в портовом кабаке.