Утром, пройдя около мили по побережью и взобравшись на холм, Монк увидел ферму Мэри Фэррелайн, которую сейчас арендовал человек по имени Аркрайт. В деревне его хорошо знали, но, очевидно, не слишком любили. Возможно, причина было в том, что, судя по имени, он был не горцем, а то и вообще не шотландцем. Впрочем, самого Уильяма встретили весьма приветливо, несмотря на его чисто английский выговор.
Приехал он затемно, но утро оказалось таким же солнечным, как и предыдущий день. Идти было недалеко, не больше мили, и дорогу указывала идущая по гребню холма аллея из смоковниц и ясеней. Слева от дороги располагался каменный амбар или хлев, а справа был виден небольшой домик, который Монк и счел фермой миссис Фэррелайн. Из-за его крыши виднелась труба какого-то более крупного строения – возможно, помещичьего дома, – но оно сыщика не интересовало.
Нужно было собраться с мыслями и решить, как вести разговор. Остановившись под деревьями, чтобы отдышаться, он обернулся в ту сторону, откуда пришел. Под ним серебристо-голубым полотном расстилалось море. Вдали виднелись горы Сазерленда с покрытыми снегом вершинами. На западе бледно поблескивала на солнце песчаная полоска берега, а за ней в глубь материка, к синим холмам на добрую сотню миль тянулась голубая водная лента, исчезающая в дымке у горизонта. Небо было почти безоблачным, и в вышине медленно проплывала стая диких гусей, направляясь на юг. Уильям проследил взглядом, как они медленно растаяли вдали. На юге тоже было видно море, серебристо-белое в утренних лучах, и на его фоне темнел одинокий замок.
В другое время Монка рассердило бы, что его привело сюда столь мерзкое дело, но сейчас он испытывал только грусть.
Преодолев последние ярды пути, сыщик постучал в дверь.
– Ну? – Открывший ему человек был невысок и коренаст, с бритым лицом, на котором читалась откровенная неприязнь к незнакомцу.
– Вы – мистер Аркрайт? – осведомился Уильям.
– Ну, да. А вы кто и что вам здесь нужно? – У жильца был выговор англичанина, но детектива в первый момент смутила его интонация: в ней слышалась свойственная горцам напевность.
– Я приехал из Эдинбурга… – начал сыщик.
– Вы не шотландец, – мрачно возразил Аркрайт, отступая на шаг.
– Так же, как и вы, – парировал Монк. – Я сказал, что приехал из Эдинбурга, а не что родом оттуда.
– Ну и что? Мне дела нет, откуда вы родом.
Йоркширец! Вот откуда эти модуляции, этот характер произнесения гласных в его речи. Байярд Макайвор тоже из Йоркшира. Что это, совпадение?
Не задумываясь, Уильям соврал:
– Я – поверенный миссис Мэри Фэррелайн. Приехал познакомиться с состоянием ее имущества. Не знаю, дошла ли уже до вас информация, что она недавно умерла.
– Никогда о такой не слыхал, – убежденно заявил Аркрайт, но по лицу его пробежала тень. Он тоже лгал.
– Странно. – Монк улыбнулся – не столько дружелюбно, сколько удовлетворенно. – Ведь вы живете в доме, который принадлежит ей.
Йоркширец побледнел, но постарался скрыть тревогу. В его душе происходила какая-то борьба. Было очевидно, что сдаваться он не собирается и, похоже, не будет слишком церемониться в средствах. Что-то в нем внушало опасения. Сыщик поймал себя на том, что прикидывает собственные силы. Как поведет себя этот странный человек в таком диком и совершенно безлюдном месте?
– Не знаю, кто там числится хозяином, – заговорил Аркрайт, глядя своему неожиданному гостю в лицо, – но я нанял эту ферму у человека по имени Макайвор, и вас это никак не касается, мистер Крау!
Монк не представился Аркрайту, но тому было известно имя поверенного Мэри. Уильям скептически вскинул брови:
– И аренду вы тоже платите мистеру Макайвору?
– Точно. – Держался жилец по-прежнему агрессивно, но беспокойство его явно росло.
– Как? – продолжал нажимать на него детектив.
– Что значит – как? Деньгами, конечно. А вы думали, картошкой?
– Вы что – отправляетесь верхом в Инвернесс и посылаете деньги с ночным эдинбургским поездом? Еженедельно? Или раз в месяц? Это должно отнимать у вас массу времени.
Аркрайт понял, что попался, и не сумел скрыть этого. Казалось, он был готов броситься на визитера с кулаками, но, смерив того взглядом и оценив его собранную фигуру, передумал.
– Не ваше дело, – прорычал он. – Я отвечаю перед мистером Макайвором, а не перед вами. И вообще, где доказательства, что вы и вправду поверенный и что эта Мэри Как-Ее-Там в самом деле умерла? – В глазах его мелькнуло торжество. – Кто вас знает, кто вы такой!
– Это верно, – согласился Монк. – Например, полицейский.
– Шпик? – Йоркширец побледнел. – За что? Я держу ферму. Что тут незаконного? Никакой вы не шпик, а просто пронырливый ублюдок, сующий нос куда не следует!
– Вам не мешает знать, что Макайвор ни разу не передал хозяйке деньги, которые вы ему посылали, – с ехидством сообщил ему Уильям.
Аркрайт попытался подмигнуть, но у него получилась лишь нервная гримаса:
– Ну, это его проблемы, не правда ли?
В этот момент сыщик вдруг понял, что Байярд ни за что не выдаст своего знакомого и тот прекрасно это знает. Но, с другой стороны, если зять Мэри потеряет право распоряжаться фермой, Аркрайт тоже ее лишится. Шантаж – вот единственное приемлемое объяснение. Чем же этому человеку удалось припугнуть Макайвора? И как вообще он мог познакомиться с таким джентльменом, как Байярд? Аркрайт – в лучшем случае без пяти минут преступник, а в худшем – законченный каторжник.
С подчеркнутым безразличием пожав плечами, Монк притворился, что собирается уходить.
– Макайвор сам мне все объяснит, – уверенно заявил он. – Тогда вам крышка.
– Вот уж нет! – торжествующе возразил его собеседник. – Не посмеет. Зачем ему себя губить?
– Вздор! Кто поверит вашей клевете? Он непременно все расскажет, чтобы объяснить отсутствие денег.
– Мне-то поверит каждый, кто читать умеет, – усмехнулся йоркширец. – Это все черным по белому записано. А у него еще не зажили «майские жучки» на заднице!
Так вот в чем дело! Тюрьма! Байярд Макайвор отбывал наказание в какой-то тюрьме. Возможно, Аркрайту это известно, потому что он и сам был там же. Не исключено, что они зарабатывали своих «майских жучков» бок о бок, на одной чудовищной машине, чаще именуемой рабской мельницей: заключенные должны были вышагивать по четверть часа подряд, вращая огромное колесо, насаженное на длинную ось с гигантским приспособлением типа флюгера, которое всегда крутилось с постоянной скоростью, заставлявшую работающих задыхаться и выбиваться из сил. Поэтическое название «майские жучки» получили кровавые раны, образующиеся от постоянного трения тела о кожаную упряжь.
Знала ли об этом Мэри Фэррелайн? Может быть, Байярд убил ее с той же целью, ради которой устроил Аркрайту бесплатную аренду фермы, – чтобы сохранить свою ужасную тайну? Все это выглядело настолько логично, что возразить было нелегко.