Откажись, Элиас. Беги. Завтра к этому времени ты будешь за много миль отсюда.

Каин посмотрел на Маркуса. Голова Пророка склонилась, будто он прислушивался к чему-то, что лежало за пределами нашего понимания.

– Маркус Фаррар. Ты готов, – это прозвучало не как вопрос.

Маркус встал на колено, обнажил свой меч и протянул его Пророку. Его глаза сверкали странным ликованием и воодушевлением, как будто он уже был назван Императором.

– Повторяй за мной, – велел Каин. – Я, Маркус Фаррар, клянусь плотью и кровью, своей честью и честью клана Фаррар, что посвящу себя Испытаниям, что пройду их, пока имя Императора не будет названо, или пусть мое тело остынет.

Маркус повторил клятву. Его голос эхом разлился в мертвой тишине амфитеатра. Каин прижал руку Маркуса к лезвию меча и сдавил, пока из его ладони не закапала кровь. Потом преклонила колени Элен и протянула свой меч, повторяя клятву. Ее голос лился чисто и звонко, словно звон колокола на рассвете. После Элен Пророк повернулся к Заку, который долгим взглядом посмотрел на брата, затем кивнул и принял клятву.

Внезапно я остался последним из четырех Претендентов, кто до сих пор не преклонил колено. Передо мной стоял Каин, ожидая моего решения. Как и Зак, я колебался. Вновь вспомнились слова Каина: «Твой образ вплетен в каждый сон, как серебряная нить в ковер ночи». Значит, моя судьба стать Императором? Как такая судьба может привести к свободе? Я не имел ни малейшего желания править Империей – сама мысль отталкивала меня. Но теперь мое будущее в случае побега тоже не привлекало меня. «В тебе проснется то, что ты так ненавидишь – злоба, беспощадность, жестокость». Можно ли верить Каину и его словам, что я обрету свободу, если приму Испытания?

В Блэклифе мы привыкли разделять людей: граждане, бойцы, враги, союзники, доносчики, перебежчики. Исходя из этого мы решали, каким будет наш следующий шаг. Но я совсем не понимал Пророка. Я не знал его мотивов и желаний. Единственное, что у меня было – мой инстинкт, который говорил, что по крайней мере в этом случае Каин не лжет. Правдиво его предсказание или нет, но сам он в него точно верит. И поскольку мое чутье призывало верить ему, пусть и не охотно, следовало принять единственное решение, которое имело смысл. Не сводя взгляда с Каина, я преклонил колени, обнажил меч и пустил кровь из ладони, окропив помост красным.

– Я, Элиас Витуриус, клянусь кровью и плотью…

11: Лайя

Комендант военной Академии Блэклифа.

Мое любопытство по поводу шпионской миссии тут же угасло. В Блэклифе Империя обучает масок, подобных тому, кто убил мою семью и забрал Дарина. Академия – скопление строгих зданий, окруженных черной гранитной стеной, – раскинулась на вершине восточных скал Серры как гигантский стервятник. Никто не знал, что происходит за той стеной, как обучаются маски, сколько их, как происходит отбор курсантов. Каждый год Блэклиф выпускает новый отряд масок – молодых, жестоких, несущих смертельную угрозу. Для книжника, а особенно для девушки Блэклиф – самое опасное место в городе.

Мэйзен продолжил:

– Она осталась без личной рабыни…

– Девушка бросилась с утеса неделю назад, – вмешался Кинан, не замечая взгляд Мэйзена. – Это уже третья рабыня Коменданта, погибшая в этом году.

– Тихо, – пресек его Мэйзен. – Я не стану тебе лгать, Лайя. Женщина она неприятная…

– Она безумна! – перебил Кинан. – Они зовут ее Сукой из Блэклифа. Ты там не выживешь. Миссия обречена на провал.

Мэйзен ударил кулаком по столу, но Кинан не дрогнул.

– Если не можешь держать рот закрытым, – прорычал лидер Ополчения, – выйди вон.

У Тэрика, что смотрел на них обоих, отвисла челюсть. Сана тем временем не сводила с Кинана задумчивого взгляда. Другие в пещере тоже смотрели на них, и у меня возникло чувство, что Кинан и Мэйзен часто спорят меж собой.

Кинан с грохотом выдвинул стул, вышел из-за стола и удалился под ропот людей, толпящихся за спиной Мэйзена.

– Ты прекрасно подходишь для этой работы, Лайя, – сказал Мэйзен. – У тебя есть все навыки, которые требуются домашней рабыне. Комендант сочтет, что ты неграмотна. А у нас есть возможность устроить тебя туда.

– Что случится, если меня поймают?

– Ты умрешь, – Мэйзен посмотрел мне прямо в глаза, и я даже ощутила горькую признательность за эту честность. – Всех шпионов, которых мы посылали в Блэклиф, раскрыли и убили. Это задание не для трусов.

Я чуть не рассмеялась. Он выбрал для этого наихудшего человека.

– Вы не очень-то стараетесь уговорить меня.

– Мне не нужно тебя уговаривать, – сказал Мэйзен. – Мы можем найти твоего брата и освободить его. А ты можешь стать нашими глазами и ушами в Блэклифе. Это простой обмен.

– И вы доверяете мне? – спросила я. – Вы едва меня знаете.

– Я знал твоих родителей. Мне этого достаточно.

– Мэйзен, – вмешался Тэрик. – Она еще совсем девочка. Конечно, нам не надо…

– Она сослалась на Иззат, – перебил Мэйзен. – Но Иззат значит нечто большее, чем свобода. Он значит больше, чем честь. Он значит мужество. Иззат – это доказательство того, кто ты есть.

– Он прав, – согласилась я.

Если Ополчение собирается мне помочь, я не могу позволить бойцам считать себя слабой. Боковым зрением я уловила красный отблеск и посмотрела в дальний конец пещеры, откуда Кинан наблюдал за мной, привалившись к нарам. Его волосы сияли как пламя в свете факелов. Он не хотел, чтобы я отправлялась на это задание, потому что не хотел рисковать людьми ради спасения Дарина. Я коснулась браслета. Будь смелой, Лайя. Я повернулась к Мэйзену.

– Если я сделаю это, вы найдете Дарина? Вы освободите его из тюрьмы?

– Я дал тебе слово. Найти его будет нетрудно. Он не лидер Ополчения, поэтому его не отправят в Кауф.

Мэйзен фыркнул, но от упоминания о печально известной северной тюрьме по телу пробежал озноб. Во время допросов в Кауфе добивались лишь одного: заставить пленного страдать как можно сильнее перед смертью. Мои родители погибли в Кауфе. Моя сестра, а ей тогда было всего двенадцать, тоже там умерла.

– К тому времени, как ты отправишь свой первый отчет, – продолжил Мэйзен, – я смогу сообщить тебе, где находится Дарин. Когда твое задание будет выполнено, мы освободим его.

– А потом?

– Мы снимем с тебя рабские браслеты и вызволим из Академии. Обставим все как самоубийство, чтобы тебя не разыскивали. Если пожелаешь, сможешь вступить в наши ряды. Или же переправим вас обоих в Маринию.

Мариния. Свободная земля.

Чем бы я только не пожертвовала, чтобы сбежать вместе с Дарином туда, где нет меченосцев, масок, Империи. Но сперва я должна выполнить шпионскую миссию и выжить. Я должна выжить в Блэклифе.