— Ага, — ответил Грат, вверху щелкнуло, одна из недавно замененных досок чуть отодвинулась и за ней появилась довольная физиономия Грата, — организовали уже.
— Закрывай, — улыбнулся Кинт, — не выдавай секреты.
— Посторонись–ка! — парень в комбинезоне катил пред собой тележку с инструментом и высокой жестяной лейкой, наполненной какой–то смазкой.
Кинт отошел от вагона, а парень ловко простукал по буксам подшипников молотком на длинной деревянной ручке, один из звуков ему не понравился, он молотком отодвинул защелку крышки буксы, долил из лейки смазку и, насвистывая, покатил тележку дальше.
Спустя полчаса паровоз, развив достаточно высокую скорость, резво тащил за собой по степи десяток вагонов, освещая пути двумя мощными фонарями, впереди трое суток пути, одни из которых по ровной, как стол степи, а другие, по лесистым предгорьям северных провинций терратоса. Где случиться налет, остается только предполагать, ведь слухи о переезжающем в Тек богатом промышленнике, должно быть, дошли даже до кочевников в горах, но насчет них можно не волноваться, они не станут составлять конкуренцию бандам севера, не то время года и не их территория. То, что нападение случится в степи, вызывало сомнения, слишком большая скорость состава, незаметно не подберешься, а вот в предгорьях, как уже неоднократно случалось, это вполне вероятно — паровоз медленно ползет в гору, аккуратно проходит перевалы и мосты через горные речки… самое место.
Скромно поужинав, Кинт пододвинулся ближе к светильнику и развернул газету, что купил еще на станции в Латинге, а Сарт, двигая пальцем по строчкам, шевелил губами и хмурил брови, читая небольшую книжицу в потертой кожаной обложке — устав дорожной жандармерии. Читал он, честно сказать, плохо, по слогам, но хоть так… боец и делом занят, и ума набирается, в уставах плохого не напишут, а вот в газетах… Газета, которая печаталась в Латинге и продавалась в большей степени в городе, была своего рода «голосом» торговых гильдий. В основном биржевые новости, хвалебные статьи в адрес того или иного председателя гильдий… но среди всего этого попались заголовки — «Из степной школы сирот в кадетский кавалерийский корпус», «пограничные корпуса усилены пехотой», «совет парламента по обороне избрал нового председателя», «перевооружение армейских корпусов пройдет к сроку»…
— К какому сроку? — сказал Кинт вслух и задумался.
— А? Ты что–то сказал? — оторвался от чтения Сарт.
— Нет, ничего… ладно, я посплю, разбудишь в четыре утра, — ответил Кинт, убрал газету, положил на столик хронометр и, стянув сапоги, улегся, накрыв ноги суконным одеялом.
А в Мьенте было холодно, весна в эти места быстро не приходит, хоть и снег уже тает, на южных склонах холмов появились проплешины земли, но промозглый, холодный ветер заставляет вжимать голову в плечи, поднимать воротник. Так Кинт и стоял на перроне, пыхтя трубкой и наблюдая за суетой у состава. Несколько горняков, что взяли билеты до Тека, усаживаются в пассажирские вагоны, грузят почту в присутствии нескольких городовых, а станционные механики крутятся у паровоза.
— Что там? — спросил Сарт, когда Кинт вернулся в купе.
— Скоро отправляемся, паровоз топливными брикетами загружают.
— Я так далеко никогда не уезжал, — Сарт, подперев голову руками, и поставив локти на столик, уставился в окно, на виднеющиеся вдалеке на горизонте горные вершины.
— Заканчивай мечтать, отъедем от Мьента, и через час, считай, начнется территория банд.
Сарт посмотрел на Кинта, глазами… нет, в них не было страха, скорее волнение.
— Проверь и приготовь оружие, — сказал Кинт, решив, что парню лучше чем–то заняться, — а я пойду, попрошу дежурного по вагону согреть воды, позавтракаем.
В диком напряжении прошел день, каждый раз, когда состав снижал скорость на подъеме или спуске, на мосту или крутом повороте, Кинт, вглядываясь в подступающий к полотну лес, сжимал рукоять револьвера, и поглаживал большим пальцем насечку на курке. Но вот последний перед Теком перевал и в начавшихся сумерках показались очертания самого северного города терратоса. А еще через час, проехав через долину, еще покрытую снегом, паровоз тремя гудками оповестил встречающих на станции о прибытии.
— Ну, вот и приехали… — Кинт встал, снял с крючка приготовленный суконный бушлат, — будь здесь, я на перрон выйду.
— Оружие собирать? — немного растерянно спросил Сарт.
— Нет… успеем.
Кинт не успел выйти из вагона, как на перрон из двух проулков, прилегающих к станции, выбежали человек тридцать, вооружены, лица закрыты платками, они распихивали людей, помогая себе прикладами и направлялись к почтовому вагону. За ними на перрон въехал грузовой моторный фургон, в кузове которого было еще несколько вооруженных человек…
— Все в купе! Лечь на пол! — крикнул Кинт людям, который двигались по проходу к двери, — Назад я сказал!
Кинт выхватил один из пистолетов и потряс им в воздухе. Люди, как только на перроне раздались первые выстрелы, заторопились выполнять команду Кинта, кто–то завизжал, кто–то торопил впереди идущих бранными словами. Пригнувшись, Кинт посмотрел в окошко, двое городовых, что, вероятно, выскочили из здания станции уже лежали на земле, в грязной жиже талого снега и глины. В проход из своего маленького купе вышел перепуганный дежурный по вагону, но с револьвером в руках.
— Нападение! — сказал ему Кинт, пройдите по пассажирам, может, еще кто–то вооружен и поможет отбиваться от налетчиков.
Дежурный кивнул и быстро пошел по проходу, а Кинт выбежав в тамбур, крикнул:
— Сарт! Карабин и патронташ!
Стрелять начали чаще, и из почтового вагона, и бойцы Кинта, наконец, сообразив, что происходит, начали отстреливаться.
— Вон там, в конце вагона сядь, сади прикладом окно… вон тот фургон твоя цель, — сказал Кинт Сарту, забрал свой карабин, а патронташ перекинул через голову.
Приоткрыв дверь, Кинт отступил вглубь тамбура, присел на колено и начал выцеливать налетчиков, но было непросто — перепуганные люди бежали по перрону, спотыкались, падали… возницы гнали свои повозки прочь от опасного места, одна из повозок завалилась набок, после того, как пара тяжелых пуль сразили гнедую кобылку и повозка придавила нескольких человек. На перроне была паника и неразбериха. Грат с бойцами, в вагоне с секретом, стали серьезным препятствием на пути налетчиков к почтовому вагону и они, отстреливаясь, стали прятаться за колоннами навеса станции, тележками с багажом, а часть забежала в здание станции. Сарт сделал несколько выстрелов, после чего моторный фургон, потеряв управление, уткнулся в одну из колонн. Кинт начал стрелять по тем, кто был в кузове фургона. Спустя десяток минут отчаянной перестрелки, налетчики, потеряв треть своих людей, поняли, что им ничего не светит и время потеряно, стали перебежками отходить к зданию станции, но тут уже Кинт, Сарт, дежурный по вагону и один из пассажиров не давали им без потерь преодолеть участок перрона в двадцать шагов. Бросая оружие и убегая без оглядки, налетчики, устремились в один из переулков, но оттуда раздался залп, потом еще и еще, а через мгновение по перрону уже скакал отряд городской жандармерии размахивая палашами и револьверами…