Судорожно стерев мокрые дорожки со щек, я выдохнула:
— В этом была моя вина.
— Нет, — темно-синие глаза смотрели прямо и спокойно, — твоей вины нет ни капли, Ариэлла. Ты юна и наивна в силу возраста, чрезмерно ответственна, благородна и не в меру добросердечна, Аннельский на этом и сыграл. Его вина, не твоя.
Он молча налил воды в бокал, протянул мне. Отпив глоток, все же сказала:
— Мне не следовало покидать замок.
— Не следовало, — согласился Дэсмонд, — но ты не могла поступить иначе. И в дальнейшем поступать иначе ты не сможешь, но теперь я об этом осведомлен.
Поверх бокала, из которого вновь собиралась отпить, испуганно взглянула на его светлость. Герцог улыбнулся и протянул:
— Я не обещал, что жизнь со мной будет легкой для вас, леди оттон Грэйд, и был с вами предельно честен с самого начала. И вместе с тем, должен предупредить, что одно обстоятельство нашего брака изменилось коренным образом.
Когда я вернула стакан на столик, рука невольно дрогнула. И все же, сдержавшись, тихо спросила:
— Могу я узнать какое?
Герцог молча взял блюдо с обжаренным в винном соусе мясом куропатки, переместил несколько кусочков на собственную тарелку, после один положил мне, вернул блюдо на место и совершенно спокойно, даже как-то отстраненно произнес:
— Верность. Как вы и настаивали, она в наших отношениях будет присутствовать в полном объеме.
Стакан, от коего я не успела одернуть руку, отчего-то упал, и остатки воды разлились по столу. Его светлость молча, с неожиданно заигравшей на губах веселой усмешкой, поднял хрусталь, на лужицу воды бросил салфетку, после осведомился:
— Вина?
— Нет, благодарю вас, — голос дрогнул.
Мне все же налили вино, после чего последний представитель династии Грэйд приступил к ужину, украдкой поглядывая на растерявшуюся меня. Но мне, несмотря на присутствовавший легкий голод, есть совершенно расхотелось.
После некоторого времени герцог, даже не пытаясь скрыть улыбку, поинтересовался:
— Вас что-то смущает, леди оттон Грэйд?
Отрицательно покачав головой, я перестала смотреть то на столик, то на камин, попыталась сосредоточить внимание на блюде перед собой, даже взяла вилку и нож, намереваясь приступить к трапезе, но в следующий миг, обронив столовые приборы, гневно взглянула на его светлость и выпалила:
— Я не требовала безоговорочной верности, лишь соблюдения приличий и сокрытия связей на стороне! Я…
— Поздно, мой ангел, — оборвал меня Дэсмонд.
— Но, лорд оттон Грэйд! — Я задохнулась от возмущения.
— Да-да, леди оттон Грэйд? — насмешливо переспросил он.
Именно эта насмешка спровоцировала мой возглас:
— Но ваши безнравственные увлечения! Наручники… И все, что вы упоминали! И страсть, непозволительная в отношении леди! И…
Тяжелый полный скорби вздох его светлости вынудил меня умолкнуть. Но хитро взглянув на собственную супругу, лорд оттон Грэйд широко улыбнулся и протянул:
— Искренне рад, что был с вами предельно откровенен с самого начала, Ариэлла, теперь вы осведомлены о том, что вас ожидает. Вина?
— Будьте любезны! — холодея, проговорила я.
Любезность была проявлена, и, делая судорожный глоток, я мучительно размышляла над ситуацией. Каким-то совершенно неясным и неожиданным образом напиток закончился, вынуждая меня осознать, что бокал был осушен до дна. Но вместо того, чтобы сокрушаться по поводу недопустимого для воспитанной леди поведения, я взглянула на откровенно посмеивающегося Дэсмонда и холодно заметила:
— Вы издеваетесь надо мной.
— Слегка, — не стал отрицать его светлость. — Но в общем и целом я был предельно откровенен.
— Дэсмонд, но вы же не собираетесь… — Я не сумела это выговорить.
— Собираюсь.
Лорд оттон Грэйд пристально смотрел на меня, и внезапно я осознала, что его светлость крайне голоден, а значит, мне не следует продолжать этот разговор до завершения трапезы.
— Вы невыносимы, — пробормотала расстроенно, берясь за столовые приборы.
И тут разрезающий мясо черный маг спокойно напомнил:
— Вы остановились на моменте прибытия в монастырь Девы Эсмеры. Я жажду продолжения повествования.
Медленно разрезая мясо, взглянула на его светлость и, вздохнув, заметила:
— Вы больше чем невыносимы, вы попросту несносны.
— Попытки задобрить меня комплиментами вас от продолжения повествования не спасут, — учтиво заметил герцог. — Как долго вас допрашивали?
Вопрос оказался неожиданно сложным. И я смогла ответить, лишь завершив с мясом, и мой ответ был не слишком уверенным:
— Несколько часов… насколько я могу судить. В монастырь я прибыла утром, с расспросами было покончено лишь к вечеру.
— Салат? — поинтересовался герцог.
И не спрашивая, наполнил мою тарелку, лишь после положив и себе. Затем произнес:
— Они должны были осознать, насколько изменились ваши взгляды, почему же в этом случае не отказались от ранее намеченных планов?
Прожевав салат, я объяснила все одним словом:
— Императрица.
Дэсмонд резко закрыл глаза и тяжело задышал, словно пытался сдержать вспышку ярости. Затем подскочил, не прощаясь и не предпринимая даже попытки извиниться за свое поведение, покинул меня, распахнув двери с такой силой, что те врезались в стены, огласив звуком удара все вокруг. Обернувшейся мне представился коридор, двое удивленных лакеев и стремительно уходящий лорд оттон Грэйд. В следующее мгновение раздался его рык:
— Тео!
Трапезу я завершала в гордом одиночестве, слыша доносящиеся из-за стены, а покои его высочества оказались граничащими с данными комнатами, гневные голоса (впрочем, гневался лишь его светлость), раскаты грома, при том, что за окном царила спокойная и безветренная ночь, а сам коридор несколько раз осветили вспышки молнии.
Прошло чуть менее четверти часа, когда лорд оттон Грэйд, вернувшись и осторожно прикрыв едва ли не треснувшие напополам двери, сел за стол. Несколько секунд смотрел в огонь камина, затем глухо произнес:
— Полагаю, мой ангел, допросов на сегодня тебе хватит.
— Совершенно с вами согласна, лорд оттон Грэйд, — произнесла я, продолжая очищать ножом выбранное мной яблоко.
Но затем не удержалась от вопроса:
— Вы знали о том, что императрица участвовала в заговоре против вас, почему же тогда ни вы, ни его высочество ничего не предприняли?
Герцог молча налил себе вина, наполнил и мой бокал, после, сделав глоток, глухо произнес: