– Причем Богом данное, ясновельможный пан. Я – всего лишь эконом графини. Вуек моя фамилия.
– Гнев Перуна! Все-таки меня занесло сюда. Сначала мы заблудились и, вместо того чтобы ехать на Ясинов, подались к Подскальному. Потом вдруг вздыбилась река и снесла мост, заставив нас ехать сюда, проделывая еще больший крюк.
– А что вы удивляетесь? – подъехал чуть поближе эконом и, слегка наклоняясь к князю, словно кто-то мог подслушать их, перекрестился: – С появлением Ольгицы здесь вообще много всякой чертовщины стало твориться.
– В имении?
– И в селе. Везде, – набожно, не скрывая страха, осенил себя широким крестом Вуек. – С тех пор как появилась старая графиня Ольбрыхская, здесь иногда такое происходит, словно все ведьмы Польши на шабаш слетаются – да простит меня Господь за неугодные ему слова. А вот молодая пани Ольбрыхская…
– Власта?! Ты имеешь в виду Власту? – просветлело лицо Гяура.
– Ее, милостивейший князь.
– Она тоже здесь?!
– И будет очень рада видеть вас в своем имении.
– Власта – «в своем имении»? – пророкотал Хозар. – Мир действительно сошел с ума! Нищенка Власта ждет нас в своем имении!
– Нищенка?! – изумился Вуек. – Побойтесь Бога, господин вы наш великодушный! Какая же она нищенка? Она – графиня.
– Вот так, сотник Хозар, привыкай, что теперь она – графиня, – заключил князь. – Ну что, господа? – оглянулся он на своих спутников. – Думаю, надо заехать. Отогреться, подсушиться, перекусить. Коль уж в этом имении нас так долго и упорно ждали, грех великий – пренебречь гостеприимством хозяев.
– Но неужели слепая старуха Ольгица – теперь тоже графиня, да к тому же – Ольбрыхская? – не мог смириться с «сумасшествием мира» Хозар.
– А она всегда была ею, – развел руками Вуек. – Правда, тут ее называют «черной графиней». За ведьмачество, наверное.
– Да, графиня де Ляфер как-то рассказывала историю этой женщины, – поддержал его Гяур, вспоминая седую нищенку-пророчицу, сидящую в каменецкой корчме Ялтуровича «Семь паломников». – Если только ты ничего не перепутал, эконом? – подозрительно смерил он взглядом всадника. Ему еще помнилась недавняя стычка с гайдуками, после которой можно было ожидать и настоящей западни.
– Раньше хозяйкой имения была ее мать, потом – младшая сестра. Но обе они давно преставились. Теперь владелицей стала Ольгица, которой я служу. Как тут можно что-либо перепутать? Боятся ее, пророчицу, в этих краях, да только что сделаешь? Зато оба свои имения она завещала госпоже Власте.
– Которую графиня… удочерила?
– Кое-кто утверждает, что на самом деле это ее родная дочь. Ее грех.
– То есть на самом деле Власта приходится Ольгице родной дочерью?! – изумился Одар.
– Никто бы в этом не сомневался, если бы только Ольгица подтвердила это собственными устами. Но разве кто-либо слышал подобное подтверждение? Впрочем, Бог ей судья. Главное, что Власта вас и ждет. Сама старуха теперь больна. Смертельно больна, прости меня, Господи, на недобром слове. Но что поделаешь, все так говорят, даже ксендз.
Словно в наказание за его слова, по ложе долины, между двумя массивами леса, прорвался мощный порыв ветра и едва не сбросил Вуека с вершины придорожного холма вместе с конем. Успокоив волчком завертевшееся животное, эконом испуганно перекрестился и благоразумно умолк.
– Я далеко не все понял из вашего разговора, – вмешался д’Артаньян, – однако уловил, что нас ждет некая госпожа Власта. А значит, мы вновь будем желанными гостями. Мне бы это не помешало, – зябко поежился мушкетер.
– Не удивлюсь, – загадочно улыбнулся Одар, – если в этом имении нас будет ждать не только Власта, но и графиня де Ляфер.
– К сожалению, это невозможно, но если бы это действительно случилось, то… клянусь пером на шляпе гасконца. А как славно это выглядело бы. Здесь, в дикой лесной глуши, у нас образовалась бы почти парижская компания. Эдакий салон ведьм лесного братства. Но ведь это в самом деле невозможно. Она не могла оказаться здесь раньше нас. И потом… почему именно здесь?
– С вопроса: «Почему именно здесь?» вы и должны были начинать, лейтенант. Отвечаю: уже хотя бы потому, что до недавнего времени этим имением владела графиня де Ляфер. Она-то и продала его одной странной особе, имя которой Власта.
– В том, что вскоре вся эта страна окажется во владении графини Дианы де Ляфер – я уже не сомневаюсь, – вежливо приподнял шляпу мушкетер, давая понять, что произносит эту фразу со всем возможным уважением к графине-заговорщице и ее избраннику. – Но хотелось бы чуточку больше узнать о том, кто эта загадочная Власта, имя которой вы способны упоминать куда чаще, нежели имя влюбленной в вас француженки.
– Объяснить все то, что у меня связано с именем некоей юной пророчицы, пока невозможно, – столь же вежливо отмахнулся князь от любопытного лейтенанта. – Уверен, что когда вы хоть немного познакомитесь с ней лично, разговор окажется куда более предметным. Как и разговор о слепой ведьме Ольгице, владелице, как было сказано, двух других имений, которая, увы, тоже носит титул графини. И вообще, в этой стране все запутано так же непостижимо сложно, как и сама ее история.
– Настолько запутано, – поддержал его Вуек, – что, пожалуй, на этом объяснении пора остановиться. Дальше ваш спутник все равно ничего не поймет.
– Судя по всему, нам с вами давно следовало остановиться в постижении родословной Власты, – поворчал Гяур, – чтобы до сих пор воспринимать ее как нищенку.
Вот теперь уже не понял смысла его ворчания сам Вуек, а, чтобы как-то сгладить ситуацию, он вдруг поклонился графу д’Артаньяну и спросил:
– А вы – француз, правильно я понял?
– Перед вами, уважаемый, лучший королевский мушкетер Франции, – ответил за него Гяур.
– Тогда Ольгица действительно всевидящая, как сама Дева Мария. Она ведь так и сказала: «С князем должен быть иностранец, француз».
– А не предположить ли, что к вам наведывался господин Хмельницкий? И рассказал, что мы должны проезжать вблизи имения?
– Что вы, ясновельможный князь! Я – в имении безвыездно. В последний месяц к нам никто не заезжал. Вообще никто. Порой кажется, что десятой дорогой объезжают, только бы не оказаться где-либо поблизости. Окрестное дворянство откровенно побаивается Ольгицы – вот что я вам скажу. Пока здесь жила графиня-француженка… О когда здесь жила эта женщина!.. – романтично вздохнул Вуек
– Впрочем, где только ни пребывала эта прекрасная графиня-француженка!.. – уловил ход его тайных мыслей и воспоминаний Одар.
– … Тогда окрестные господа только в Ратоборово и кутили. А теперь сторонятся его, как проклятого места. Госпожа Диана так и говорила, что не угомонится, пока не превратит свое польское имение в маленький Версаль. Представляете: маленький Версаль? В этой затрапезной глуши?! Но все мы, обитатели Ратоборово, до сих пор уверены, что, задержись графиня здесь еще хотя бы на пару лет, добилась бы своего, превратила…