Но подполковник опустился на одно колено и склонил голову.
Ангелина
– Ваше высочество кронпринцесса Ангелина, ваше высочество принцесса Марина. Меня зовут Майло Тандаджи, я руководитель подразделений государственной безопасности Рудлога. Позвольте заверить вас в моей верности. Я начал службу еще при вашей матушке и все эти годы служил в надежде на ваше возвращение. Пожалуйста, выслушайте меня.
– А если не выслушаем, – звонко и зло произнесла Ангелина, – эти милые люди, – она кивнула на заполнивших наш участок солдат, – помогут вам перенести нас туда, где выслушать придется?
Офицер поднял голову, в глазах его на миг мелькнуло недоумение.
– Ваше высочество, это ваши гвардейцы. Они, как и я, никогда не причинят вам вреда и не поступят против вашей воли.
– А если я прикажу убираться отсюда и оставить нас в покое? Не боитесь рисковать шеей? Премьер и парламент вам этого не простят.
Ангелина испытующе глядела на Тандаджи, но лицо тидусса было таким спокойным, будто не он сейчас решал судьбу королевства.
– Ваше высочество, я прошу только об одном разговоре. Никто из правительства, включая премьер-министра, пока не в курсе, что мы вас нашли. Слишком долго искали, и только удача одного из сотрудников позволила мне сейчас стоять перед вами.
Марина, та самая нежданная «удача», зашипела, и наследница предупреждающе взяла ее за руку.
– Если вы откажетесь, обещаю, мы доставим вас туда, куда вы пожелаете.
– Извините, подполковник, но я не верю вам, – сухо ответила Ангелина. – Наш опыт не располагает к доверию. Встаньте, будьте добры.
Начальник разведуправления медленно поднялся, словно размышляя о чем-то. За его спиной Святослав серьезно поглядывал на кронпринцессу, что-то тихо, успокаивающе говоря Валентининым мальчишкам. Справа от принца-консорта был их разрушенный дом, а за ним – дом Вали. А вокруг – полуразрушенный Орешник. И другие города области, куда пришло горе. А в двухстах километрах на северо-восток – сердце страны, Иоаннесбург, столица, отходящая от удара стихии и оплакивающая своих мертвых.
– Что я могу сделать, чтобы убедить вас, ваше высочество?
Ани покачала головой. Ничего. Наверное, ничего.
– Я могу поклясться на крови на проклятие, принцесса. Этой клятвы будет достаточно? – и смуглый тидусс замер в ожидании ответа.
Наследница помолчала и молчала так долго, что любой бы начал дергаться. Но не этот невозмутимый тип. Марина недоуменно сжала ее руку, чуть потянула, намекая, что надо бы уходить и думать тут нечего.
– Я приму от вас и ваших людей клятву верности, если вы посчитаете нужным ее принести. И только после этого выслушаю. У вас есть необходимый инвентарь? – наконец сказала старшая Рудлог.
«Инвентарь», вообще-то запрещенный законами королевства, как и любая атрибутика ритуалов темных, нашелся. Видимо, секретной службе законы не писаны, и Тандаджи заранее был готов к тому, что принцессы не кинутся ему на шею с криками «Спаситель наш!». Ангелина хмуро подумала, что недооценила офицера. Хотя когда в секретной службе служили обычные люди?
Странное это было действо – когда к Ангелине, державшей в руках плоский черный камень с небольшой иголочкой посередине, подходили один за другим солдаты и офицеры, отдавали кровь, шипящую на холодном камне как на раскаленной сковороде, и произносили короткую клятву: «Я клянусь, что верно служу и буду служить королевскому дому Рудлог и никогда не сделаю ничего ему во вред». Это выглядело так, будто принцессе приносят жертву, как какой-то языческой богине.
Марина стояла по правую руку, отстраненно глядя на все это, и кулачки ее были сжаты.
Когда все закончилось, Тандаджи забрал кровный камень, Ангелина с облегчением выдохнула. Этот предмет будто вступал с ней в противодействие – слишком чужая, слишком тяжелая энергия тянула руки к земле, и ощущение было такое, словно держишь отвратительную холодную склизкую пиявку. Хотя по своей сути этот камень и был пиявкой.
– Теперь вы позволите поговорить с вами, ваше высочество? – Тандаджи аккуратно завернул камень в плотную черную материю, передал подошедшему офицеру.
– Да. Но прежде, – принцесса оглядела притихших и насторожившихся гвардейцев, – кто у вас старший?
– Майор Васильев, моя госпожа, – поклонился невысокий усатый мужчина, больше похожий на пекаря, нежели на военного.
– Майор, мы пройдем в дом соседки, чтобы не мозолить глаза жителям Орешника. Разговор будет долгим, поэтому прошу вас организовать своих людей для помощи в разборе завалов и вывозе раненых. Используйте листолеты, раз уж они так удачно тут оказались, потому что «скорых» не хватает. В километре ниже школа, там тоже нужна помощь. У школы дети, которым некуда идти, в городке много семей, оставшихся без всего. Нужно, чтобы у них был кров и питание, пока они не восстановят дома.
– Будет сделано, моя госпожа, – сдержанно ответил майор.
А Марина подумала о том, насколько же высок у этих людей авторитет Тандаджи – гвардейцы без всякого сомнения приняли тот факт, что эта уставшая полная женщина и есть их властительная госпожа и она имеет полное право принимать клятвы и отдавать приказы.
Марина
Ангелина, Тандаджи и отец сидели за столиком на Валькиной кухне, которая, несмотря треснувшее стекло, валяющиеся на полу предметы и распахнутые шкафчики, была все еще уютной и безмятежной. За окнами майор строил людей и зычным голосом отдавал приказы. Соседи уже разошлись, и правильно, своих дел полно.
А я вспомнила, что безумно голодна, и, раз сестра зачем-то решила оттянуть момент отъезда, начала готовить – надо было накормить детей, которые тихо как мышата сидели в гостиной перед телевизором.
Взбивая яйца и натирая в миску сыр, я краем уха прислушивалась к разговору. И он мне, как и настрой старшенькой, не нравился. Ангелина никогда не была сентиментальной или доверчивой, но сейчас я не видела на ее лице даже малейшего скепсиса. Хотелось бы верить, что она просто сдерживает эмоции. Ведь верить этим… лицемерам глупо и опасно. Я уже в этом убедилась.
– …Несколько недель назад стало известно, что переворот и убийство вашей матери спровоцировали не только ослабление магического фона, но и постепенное падение Стены, ваше высочество…
О какой Стене они говорят? Я снова взглянула на сестру и отца – по всей видимости, они понимали, о чем идет речь.
– …в результате мы оказались практически без первой линии сдерживания возможных вторжений. Но не это самое неприятное. В Милокардерах проснулись драконы, и есть вероятность полагать, что они могут напасть на Рудлог.
Драконы? Он это серьезно?!! Может, сотрудников наших спецслужб поражает какое-нибудь заболевание мозга? А Ангелинка-то молодец, даже не улыбнулась. Смотрит спокойно, пьет чай.
На руку плеснула капелька горячего масла, и я сжала зубы, чтобы не привлекать внимание и не перебивать тидусского сказочника. Чего только не придумают, чтобы заманить Ани обратно на каторгу.