Что ж за чертовщина-то? Неужто и впрямь аномалия?
– Чем-то похоже на Бродягу Дика, – заметил Картуз. – Звук есть, а того, кто его издает, – нет. Типа полтергейста.
Костя вертел фонариком из стороны в сторону, пытаясь найти узника цеха, но все было тщетно. Разочарованный, он направил фонарь на последнюю гору хлама, и из нее внезапно вынырнула огромная зубастая пасть. Толстая зеленая шея, на которой удерживалась страшенная голова, извивалась, будто змея. Утробно зарычав, пасть понеслась к нему, угрожающе щелкая зубами.
– Атас! – воскликнул Костя и, развернувшись, бросился к выходу. – Валим!
Рома и Картуз себя ждать не заставили. Не любящий бег старикан при этом умудрился даже обогнать часто оглядывающегося сталкера, хотя стартовал последним.
Уже снаружи, поняв, что их не преследуют, путники остановились и, тяжело дыша, уставились на здание с зубастым «сюрпризом» внутри.
– Надо бы эту надпись на огромной чугунной табличке выгравировать, – заметил Смычок, покосившись на Картуза, – и у входа повесить, чтобы за километр было видно.
– Хочешь – ради бога, – пожал плечами «красный» сталкер и, сплюнув в ближайшую лужу, добавил: – Только на обратном пути этим займешься, уже после лаборатории. А то оттяпает тебе эта дрянь ногу или даже обе, таскай тебя потом на закорках…
Дождь все не заканчивался, и потому вопрос укрытия по-прежнему был донельзя актуален.
* * *
– А потом говоришь, что это я на рожон лезу, – проворчал Картуз, вешая куртку на торчащий из стены гнутый гвоздь. Подобных «крючков» Смычок насчитал десять; судя по всему, они заменяли прежним хозяевам вешалки. – А сам едва не вляпался…
– Я про подобную хрень и не слышал никогда, – признался Костя. – Поэтому и заколебался.
Он сидел прямо на полу, прислонившись спиной к старому ковру на стене.
– Есть теория, – откашлявшись, сказал Картуз.
Он подошел к собрату-сталкеру и, кряхтя, уселся рядом. Устроившись поудобней, продолжил:
– Так вот, есть мнение, что некоторые аномалии могут эволюционировать. Ну, то есть развиваться, приспосабливаться к изменившимся условиям.
– То, что Зона переменчива, это я знал, – сказал Смычок. – Но эволюционировавших аномалий, честно говоря, не встречал.
– Это потому, что ты молодой еще, – фыркнул Картуз. – А я вот повидал за свою жизнь… Сама теория, конечно, не моя. Я их сочинять не умею. Но как-то тоже начал замечать, что та же «зеленка», к примеру, шустрей стала.
– Да ладно? – недоверчиво нахмурился Костя.
– Да, ты-то, понятно, этого не замечаешь, – отмахнулся от него «красный» сталкер. – Я ж говорю – молодой еще. Когда ты впервые в Зоне побывал? Лет пять назад? Вряд ли больше десяти.
Смычок промолчал, чтобы лишний раз себя не компрометировать. Картуз, впрочем, и не ждал ответа.
– На таком промежутке времени ты, конечно, разницу не увидишь. А вот представь мои тридцать лет стажа. – Он усмехнулся, явно гордый собой. – Я видел «зеленку» тогда, видел совсем недавно, и будь я проклят, если она не стала шустрей!
– Ну а причем тут наш «имитатор» и «зеленка»? – не понял Костя.
– А притом, что, возможно, он из какой-то банальной звуковой аномалии вырос, – предположил Картуз. – Сначала просто звуки издавал разные, потом научился повторять, а теперь даже голосом человеческим говорить научился…
– А потом и вовсе обзавелся зубастой пастью на длинной шее… Нет, может, ты и прав, конечно, – спешно добавил Смычок, видя, как нахмурился старик, – но не насчет конкретно этой аномалии, а в общем и целом. Хотя мне, честно сказать, не очень хочется верить, что Зона не просто меняется постоянно, но еще и прогрессирует. Она и без того полна сюрпризов, не хватает нам только, чтобы эти сюрпризы со временем становились еще… убийственней.
– Я про такую теорию тоже слышал, – подал голос Рома. – Говорят, Сдвиги – это, типа, тоже эволюция.
– Не «типа», а она и есть, – одобрительно кивнул Картуз. – Самое яркое доказательство.
Они помолчали. Смычок, глядя в окно, за которым бушевал ливень, размышлял о семье, которую снова покинул. Компания Ромы и Картуза ему не нравилась; если первый в целом казался неплохим парнем, то второй совершенно точно был человеком мерзким и подлым. Его напускное дружелюбие в разговоре с оперативниками вызывало у Кости отвращение. От подобных лицемеров Смычок всегда старался держаться подальше – такой и подставит при первой возможности, и руки не подаст в беде. Ирония судьбы: нынешних «красных» сталкеров в подавляющем большинстве случаев прежде знали как «черных». Их путь в старость был выстлан телами тех, кто имел глупость им довериться. Смычок иногда задумывался: а смог бы он жить с осознанием того, скольких людей угробил, чтобы дотянуть до седин? Костя не верил, что когда-нибудь забудет стеклянный взгляд Гены, устремленный в обманчиво-чистое небо Зоны, или «муляж» Колотушки, который по-хозяйски сидел за столом в неказистой кухне. Смычок до сих пор помнил каждого погибшего друга. К счастью, виноват (и то косвенно) он был лишь в смерти племянника. И, к сожалению, одной этой смерти хватало, чтобы денно и нощно заниматься самоедством. Страшно представить, что бы он испытывал, если бы таких «подвигов» за ним насчитывалось с десяток.
А Картуз явно так считал, что для спасения себя, любимого, хороши любые средства. Ну зачем, в самом деле, было посылать Дениса с Ромой в ту гущу тел за злосчастными институтскими контейнерами? Неужто те химикаты, что внутри, настолько ценны? Но, раз так, почему Служба безопасности вообще допустила их кражу? Ну и вдобавок Смычок никак не мог понять, почему нельзя было забрать контейнер уже на обратном пути. Из страха, что его за это время кто-то украдет? Так он там почти две недели валялся, и всем было наплевать. А теперь мало что Картуз вынужден по Зоне таскать лишний груз, так они еще и Дениса потеряли!
Ну и случай с Коллекционером, опять же, чести старику не делал. Поставить под угрозу судьбу всего отряда из-за банального упрямства – нет, с таким человеком Костя добровольно в Зону не пошел бы ни за какие коврижки. Хорошо, что он хотя бы не стал спорить, когда Смычок на него наорал, иначе лежали бы сейчас, что тот Шустрый, – вспоротым брюхом кверху.
– Так мы, наверное, здесь и заночуем, Эдуард Тимофеевич? – спросил Рома, невольно отвлекая Смычка от размышлений. – Дело как-то к ночи уже.
– Похоже на то, – задумчиво глядя в окно, сказал Картуз. – Нам, как я понял, через Раздельную дальше?
– Через нее, – подтвердил Костя.
– Ну вот, а через воду даже по мосту переходить – дело гиблое. Нас и так уже некомплект. Еще одна потеря – и хана доблестному отряду.
И снова эта показушная забота, скрипнул зубами Смычок. Ну не мог он представить Картуза этаким отцом-наставником для молодой поросли сталкеров. А вот стоящим на горе трупов вчерашних товарищей, с гордо задранным подбородком – легко!