Чанс удалился в зеленую комнату, предназначенную для раздачи автографов, а Элли поспешила спрятаться в тихом уголке. Впервые за эту неделю у нее было время перевести дух. Перепады настроения, которые она испытала со времени знакомства с Чансом, осознание своей жалкой роли в его спектакле, круговорот событий последней недели и неизвестность относительно приезда Роланда Хьюстона — все это давило тяжелым грузом, и Элли поняла, что хочет быть только с Чансом. Хотя он и был причиной этих перепадов настроения, она предпочитала его компанию любой другой.
Окрыленный успехом, получивший невероятное удовлетворение от выступления и от работы Элли, Чанс не заметил, как она исчезла. За последний час он успел больше пятидесяти раз поставить автограф на программках и приглашениях, дать короткое интервью, поговорить с Кеттерингом, попрощаться с Зиком и Ангусом и даже получить пятиминутную аудиенцию у Хельмута Уилсона. Он чувствовал себя человеком, добившимся своей цели и вполне заслуживающим вознаграждения. И это совсем не означало, что стоит досиживать до конца многочасового шоу. Он мечтал уединиться с Элли. Они пойдут в кафе и будут болтать ни о чем… Чанс просто хотел отдохнуть в ее обществе.
Наконец он нашел ее, сидящую в уголке гримерной и уставившуюся в потолок. Это было так не похоже на Алисию, что Чанс невольно застыл на месте. Была ли она чем-нибудь расстроена? Чанс подошел ближе и почувствовал, как нарастает волна желания — нет, совсем не в кафе он повел бы ее сейчас.
Элли выглядела печальной, и Чанс почувствовал угрызения совести. Ведь его триумф не значил для нее ровным счетом ничего. Жаль, что они больше не будут выступать вместе. На сцене она была великолепна. Прекрасная актерская игра, непередаваемая мимика, заставляющая зал рыдать от хохота. Как натурально она убегала от катящегося по воздуху огромного шара! Как грациозно прикладывала палец к губам, заставляя публику затихнуть во время сеанса левитации!
Он сел рядом.
— Жаль, что ты еще не встретилась с Роландом Хьюстоном.
Она устало улыбнулась и покачала головой:
— Думаю, он просто передумал приезжать.
Чанс схватил ее руку, радостный, что хоть чем-то может порадовать Элли.
— Он здесь!
Она посмотрела на него с недоверием.
— Откуда ты знаешь?
— Уилсон сказал, что Хьюстон прибыл часа три назад.
— Правда? Он в зале?
— Нет. Как приехал, так сразу заперся в номере. Я слышал, он ждет какого-то важного звонка. — Последние слова Чанс произнес с усмешкой. — Не понимаю людей, которые проделывают такой путь ради того, чтобы поболтать по телефону.
— Может быть, мне стоит оставить для него записку?
— Не надо, Элли. Я попросил Уилсона взять этот вопрос на себя.
— В каком смысле?
Он улыбнулся и сильнее сжал ее запястье.
— Уилсон очень благодарен мне за рассказ о делишках Дюро.
— Так, значит, Дюро не имел поручения рыться в его бумагах?
Он покачал головой.
— Уилсон говорит, что едва знаком с этим человеком и тем более не просил его делать расчеты по инвестициям.
— А! Теперь я понимаю, чего добивается этот скользкий тип.
— Забудь о нем, Элли. Это не каше дело.
— Но…
— Главное, что Уилсон в благодарность за мою информацию предложил свою помощь. И я попросил его организовать завтра утром твою встречу с Хьюстоном.
Она сжала руки в кулаки так, что суставы пальцев побелели.
— Значит, ты договорился? — Элли вдруг нахмурилась. — Но как ему это удастся?
— Уилсону? Почему бы и нет? Хьюстон — его гость. Наверное, человек, ворочающий миллионами долларов, в состоянии осуществить задуманное, не так ли?
— Не знаю. Зато я вижу, что это прекрасно удается тебе. — Элли улыбнулась и ласково провела по его щеке. — Спасибо, Чанс.
Он проглотил комок в горле.
— Ты хочешь оставаться здесь?
— Нет. — Она критически взглянула на свой яркий сценический костюм и покачала головой. — Нет. Я хочу переодеться в джинсы и футболку и уйти от всех этих людей подальше.
— Так почему бы нам не пойти в номер, чтобы принять душ и переодеться? — Он откашлялся. — И, я уверен, скоро ты наверняка захочешь есть.
— О да, я уже голодна!
Чанс улыбнулся: к Элли постепенно возвращалось хорошее настроение. Долгое ожидание лифта, однако, чуть не свело их радость на нет. Оказалось, что из всех лифтов работают только два. При этом один курсировал между пятнадцатым и двадцатым этажами, а другой оказался настолько переполненным, что Чансу и Элли не удалось туда войти.
— Слава Богу, что я ежедневно бегаю по утрам, — сказал Чанс, когда после пятнадцатиминутного ожидания они решили отправиться пешком. — Иначе где-нибудь на уровне седьмого этажа у меня случился бы сердечный приступ. Это все ты со своими блестящими идеями! — Он произнес это так, как будто Элли находилась в лучшем положении.
— Почти пришли. — Она жадно глотала воздух. — Кстати, если ты перестанешь болтать, то сохранишь запас кислорода.
— Лучше бы мы остановились в маленьком мотеле на краю города. Там куда удобнее, — признался Чанс. — Или отправились домой с Зиком и Ангусом.
— Слишком поздно для подобных заявлений.
— Все равно было бы лучше!
— Ну вот и девятый этаж.
Они открыли тяжелую металлическую дверь и оказались в холле. Элли прошла в спальню.
— Харвей?..
— Привет, ребята. — Он едва приподнялся с кровати.
— Как ты здесь очутился?
— Взял ключ.
Чанс покачал головой: «Ну и отель!»
— Но что ты здесь делаешь? — удивилась Элли.
— Прячусь от работы, — не колеблясь ответил он. — Эти чертовы лифты не работают. Я не собираюсь поднимать чьи-то чемоданы на десять или двадцать этажей вверх.
— Я прекрасно понимаю тебя, — дипломатично сказал Чанс, присаживаясь на стул, — но… не мог бы ты прятаться от работы где-нибудь в другом месте?
— О, беби, я люблю тебя! — вдруг истошно закричала с экрана Вики.
— Знаете, это уже конец марафона Вики, — объяснил Харвей. — Думаю, вы дадите мне возможность досмотреть фильм в благодарность за то, что я решил вашу проблему.
Элли широко открыла глаза.
— Неужели ты починил телевизор?
— Не совсем. У Уилсона работает шофер, который иногда использует при ремонте машины сварочный аппарат. Он сказал, что отсоединить телевизор — не проблема, поэтому мы обесточили вашу спальню, используя старые инструменты. Потом я позвал своих ребят, и мы вместе поменяли ваш телевизор на телевизор из номера мистера и миссис Поллингсворс-Биддл.