Держа в объятиях Роджера, я пошла назад по тропинке. Спасибо вам, Вера Кузьминична, за доброту, но знание того, где растет мох, мне сейчас не поможет. Ну, определю я, в какой стороне север, и что? Мне необходимо найти план особняка и прилегающего к нему участка. Он существует, вероятно, хранится в библиотеке, которой заведует Гарри. Нет, нет, унывать нельзя, пусть с одной стороны горы с лесом и дикими животными, с другой море с акулами, но где-то есть дорога, по которой Федор ездит в ближайший город. Дашутка, не впадай в отчаяние, ты только обустраиваешься в Волчьей пасти, сегодня первый день, наберись терпения, не теряй надежды и непременно отсюда выберешься. Эх, жаль, я не знаю, что сделала или хотела сделать моя полная тезка, а то бы уже покаялась и перешла на другой уровень.

Мы с Роджером медленно потопали вдоль обрыва, углубились в лес, потом впереди показалась полянка, на ней стоял маленький домик. Я остановилась. Нет, без плана бродить бессмысленно, бог знает сколько гектаров занимает территория, методом тыка искать дорогу к воротам глупо. Надо понравиться Гарри, постараться стать его помощницей, тогда я получу нужную информацию. С неба неожиданно рухнула стена дождя, я взвизгнула и бросилась в пустующее здание.

Глава 13

Внутри домика пахло пряной травой и сыростью. Я хотела сказать Роджеру, что мощный ливень ненадолго, он сейчас перестанет, и мы поспешим в дом, но не успела, потому как услышала женский голос:

– Зачем ты это сделала?

Я вздрогнула, шарахнулась в сторону крошечного окошка, обернулась и поняла: в сараюшке никого, кроме нас с Роджи, нет.

– Искала тебя и нашла, – ответил другой человек.

– Зря старалась!

– Я тебя выручу.

– Спасибо, не стоит.

– Представляешь, что мне пришлось сделать, чтобы попасть сюда?

– Я не просила тебя об услуге.

Я поняла, что звук идет от левой стены, подошла поближе к ней и прислушалась, а некто говорил:

– Я очень люблю тебя. Когда ты исчезла из дома, я стала расспрашивать папу, он сначала молчал, потом соизволил дать объяснение: «Мышка улетела в Австралию, решение приняла внезапно, собралась в один момент, когда ты в Англии фотоделу училась». Но я ему не поверила. Сразу сообразила, что с тобой беда, младшенькой необходима моя помощь. Как долго я тебя искала! А потом удача! Мелькнул след!

– Интересно какой?

– Я влезла в папины банковские счета.

– Хм!

– Да, да, я подумала, что отец тебя из-за смерти Люси запихнул в психушку, а за нее платить надо. Пошла по следам денег, долго выясняла, кто их ежемесячно получает. И вот я тут.

– Супер. Как тебе удалось к группе примкнуть?

– Ну… Это неинтересно.

– Давай, Валентина, колись. Не верю я в твои нежные чувства ко мне. Никогда между нами ни взаимопонимания, ни дружбы не существовало.

– Я тут под другим именем.

– Знаю. Ловко ты внешность изменила, тебе в пронырливости не откажешь, да и в изобретательности тоже. Я сначала даже и подумать не могла, что это ты, все другое: лицо, волосы, голос. Но сейчас ты говоришь, как Валя. Все подкорректировать можно, облик перелопатить, а тембр голоса как изменить?

– Я готовилась не один день, – охотно пояснила та, кого называли Валей. – Видишь? Можешь потрогать. И как?

– Блин! Они настоящие!

– Нарощенные, – уточнила Валентина. – Это долгая процедура, по одному подсаживают. Вот здесь гель, он изменяет овал лица. Брови сама видишь какие, они тоже у косметолога сделаны, с прической вообще просто. В подбородке имплант, я много чего исправила.

– Мда!

– Но ты права. Голос был самой большой проблемой. Но потом нашлось решение. Вот.

– Это что?

– Рассасываешь во рту несколько таблеток и говоришь чужим голосом.

– Но сейчас-то я слышу тебя, Валю!

– Верно. Пилюли необходимо регулярно принимать, они длительного, но не постоянного действия, а я после завтрака ими не воспользовалась. Решила: пусть Мышка голос старшей сестры услышит. Потолкуем сейчас, и я лекарство под язык суну, пока отсюда до особняка дойду, голос изменится. Как ты поняла, что это я?

– Камуфляж удался. Ты вес набрала. Но вот это не спрятала! Ступила ты.

– Нет. Специально примету оставила, хотела, чтобы ты сообразила: помощь пришла.

– Ясно, – протянула Мышка, – однако странно. Да, мы родные сестры, но это только по документам. Душевной близости никогда между нами не было. Жили мы всегда в разных комнатах, не дружили. Редко за столом рядом оказывались, только на Новый год или на день рождения родителей.

– Это не наша вина, – пробормотала Валентина, – я старше, мы учились в разных школах, ты домой возвращалась с учебы чуть ли не ночью. Когда нам было общаться?

– Да, – согласилась Мышка, – я в одном месте десять лет отучилась, а ты столько школ сменила, что и сосчитать трудно. И отовсюду тебя за плохое поведение выгоняли. Мы могли найти время для совместного времяпрепровождения, но ты меня ненавидела. Один раз я случайно вошла в ванную, а ты там под душем мылась, забыла запереть дверь. И как ты поступила? Со всего размаха швырнула в меня открытую бутылку с шампунем. Не пластиковую, метила мне в лицо! Мыло попало в глаза, горлышко ударило в бровь, образовался здоровенный синяк, верхнее веко наплыло на нижнее. После того случая я, хоть и была десятилетней, твердо решила: от Вали надо держаться подальше. Я училась в школе при монастыре, нас воспитывали в послушании старшим. И я всех слушалась, потому что так Господь велит, уважала родителей, не лгала, не крала. А ты? Вспомни свое поведение и поймешь, почему я от тебя шарахалась.

– Прости, Мышка, – сказала Валентина, – я очень стеснительная, всегда боялась и боюсь, что кто-нибудь меня голой увидит. Вот и швырнула в тебя первым попавшимся под руку предметом.

– А потом, выйдя из душа, ты схватила меня за горло и шепнула на ухо: «Если еще раз сунешься без стука в мою спальню или ванную, задушу тебя насмерть», – договорила Мышка. – Я от страха голос на два дня потеряла. И с той поры только об одном мечтала: чтобы папа тебя за ужасное поведение в интернат отдал. Да я спать боялась, дверь в комнату изнутри креслом подпирала, ждала, что ласковая сестричка ночью войдет и меня убьет. Ладно, не будем детство вспоминать. Ты все там же работаешь?

– Да.

– На телеке? Корреспондент программы «Сенсации»?

– Слушай, зачем нам тратить драгоценное время на пустяки? В моей личной жизни и в карьере ничего не изменилось.

– Не сомневаюсь в этом. Ты здесь не для того, чтобы меня выручить, решила разнюхать, что творится в Волчьей пасти, ухитрилась пробраться в особняк, чтобы написать репортаж-бомбу? Вознамерилась рассказать о тюрьме? Хочешь сделать карьеру на сенсации?! Валентина, ты даже не предполагаешь, куда попала. Ты угодила прямиком в ад. Из него один выход: в Казалини.