— Боюсь, я совсем не знал вашего брата, — виновато признался Костя.
Ирина ему не поверила:
— Быть такого не может; все его знают, как облупленного. Вот его фотография. Видели его, нет?
Круглое коричневое лицо со снимка очень походило на энергичное лицо самой Ирины, тоже коричневое. Но главное, Костя в самом деле узнал парня-крепыша, что крутил педали на террасе Шнурковых. Кирилл ещё с ним поздоровался…
— Артур? — припомнил Костя имя мускулистого соседа в плавках.
— Точно! — обрадовалась Ирина. — Мой брат Артур Зайцев. Он к вам заходил, нет?
— Нет.
— Тогда где же он? Чего молчите? Признавайтесь!
— Ясновидящий я, что ли? — удивился Костя такому натиску. — Я вашего брата видел издали и только один раз. Было это позавчера, и выглядел он весёлым и бодрым. Вы лучше поспрашивайте старожилов!
— Я обошла всех. Никто ничего не знает.
— Может, он в город уехал?
— Не уехал: машина на месте, мобильник на тумбочке.
— Он мог уехать на автобусе, — предположил Костя.
— Не мог; он никогда не сядет в общественный транспорт. Да я про автобус уже спрашивала и здесь, и в Конопееве. Народу у нас мало — кто в автобус садится, примечают. Никуда Артур не уезжал! Как вы думаете, что могло с ним случиться?
Она с надеждой уставилась на Костю. Тот сразу вспомнил байки профессора про исчезнувших грибников, про любителей шашлыков, не вернувшихся из чащи. Лес, по которому они с Безносовым вчера бродили, сразу представился зловещим, полным угроз. Однако пугать женщину, даже такую крепкую, как Ирина Шнуркова, было нехорошо.
Костя изобразил на лице спокойствие и сказал:
— Думаю, Артур найдётся. Мало ли что…
— Что именно?
— Скажем, есть здесь поблизости привлекательные девушки?
— Откуда? — фыркнула Ирина. — Да Артуру девушки и ни к чему! Он боди-билдингом увлекается.
— А в лес он любит ходить? — осторожно спросил Костя.
— Вы что, смеётесь? Терпеть не может! Ни разу на природе не был. За калитку его не выгонишь — я, говорит, человек мегаполиса.
— Зачем же тогда он здесь жил?
Это был ненужный, бестактный вопрос. Ирина сразу помрачнела и вздохнула всей своей широкой грудью.
— У, чёртово местечко! — сказала она со злостью. — Сидели бы мы в Анталье, если б не… Короче, это неважно. Но здесь ума можно сойти! Сами поглядите: дебри кругом, народ дикий, соседи поразъехались. Голым можно по улице пробежать, и никакого эффекта не будет, потому что вокруг ни души. Что угодно тут может случиться. Вам не кажется, что у Боголюбовых кто-то завёлся, нет?
— Кто завёлся? Где?
Ирина ткнула коротким пальцем в сторону заброшенной дачи. Той самой, где полосатые шторы!
— Мой муж слабак, а вы писатель. Поэтому я хочу вам кое-что предложить. Одну вещь, — вдруг сказала она.
Костя струхнул не на шутку. Что за вещь? Только не любовь женщины, чьи кулаки молотят по физиономиям, как по капусте!
Всё оказалось проще и страшнее.
— Давайте прямо сейчас туда сходим, — сказала Ирина.
— Куда?
— К Боголюбовым.
— Я не пойду, — отрезал Костя. — И не упрашивайте.
— А вдруг там Артур? Где же ещё ему быть? Я всё обошла, и никакого результата. Разве вы сами не замечали, что у Боголюбовых что-то не так? У меня есть предчувствие… Пошли!
— Ни за что! Это незаконное проникновение — так, кажется, называется? За это и посадить могут. Если у вас есть какие-то подозрения, обратитесь в милицию.
— К Бабаю? К этому борову, который со всеми местными заодно? И это говорит писатель?
Костя даже попятился:
— Ну и что, что писатель? Не дурак же я, чтоб ни с того, ни с сего вломиться в чужой дом!
— Почему чужой? Я сто раз бывала у Боголюбовых. Это наши приятели; они в претензии не будут; ещё и спасибо скажут, что зашли, проведали, всё ли в порядке. Пошли, пошли! Только штаны наденьте подлиннее — там крапивы пропасть.
— А вы как же? Вы вообще в шортах.
— Вы мужчина или нет? — снова возмутилась Ирина. — Будете идти впереди и протаптывать дорогу.
— Может, лучше не надо?
— Вы что, такой же кисель, как мой муж? — спросила Ирина, и Косте показалось, что она вот-вот стукнет его по уху. — Такой же студень на ножках? Такая же мокрица в кедах?
— Я не мокрица, — неуверенно возразил Костя.
Этого было достаточно, чтобы Ирина вытолкала его в дверь и потащила к калитке Боголюбовых.
— У меня и ключ боголюбовский есть, — сообщила она. — Отобрала у этого недоделка, моего мужа. Вот вам палка, будете лупить по крапиве. Начинайте! Вот так! И топчите её, топчите!
Они пробирались к заднему крыльцу Боголюбовых так же медленно и трудно, как первопроходцы джунглей Юкатана. К прежним занозам и комариным укусам Костя добавил крапивный зуд.
У дверей он снова замялся:
— Всё-таки это незаконно…
— Ерунда, — отрезала Ирина, гремя замком. — Чего вы разнылись? Если что, скажете, что не местный и заблудились. Теперь жалюзи откройте — темно тут, как в заднице. А пылищи!
Пустые, почти без мебели комнаты Боголюбовых в самом деле выглядели серо. Застарелая духота пахла тленом. Уныло желтели полосатые шторы. Нетронутые круги паутины пристроились в самых неожиданных местах и были удивительно правильны. По ним, мелькая острыми коленками, в панике бежало к потолку несколько разномастных пауков.
— Здесь лучше ни к чему тут не прикасаться, — вздыхала Ирина, размазывая по белоснежным одеждам липкую пыль. — До чего место поганое! И вообще весь этот Копытин Лог… Не будь муж под подпиской, жарилась бы я теперь на солнышке в Дубае.
Даже представить страшно, как она загорела бы в южных краях!
— Ну вот, обошли все комнаты, и нигде никаких признаков жизни, — сделал вывод Костя, когда они вернулись к выходу.
На душе у него стало легко. Значит, страшная рука, задёрнувшая штору, всё-таки примерещилась!
— Есть ещё полуподвал, — вдруг вспомнила Ирина.
Костя только отмахнулся:
— Да ну его! Кто туда полезет, когда в комнатах такой простор?
— Вы сейчас полезете. Или вы такой же слизняк, как мой муж, нет?
Костя не пожелал числиться слизняком. Вместе с Ириной он ступил на неприветливую лестницу, которая круто спускалась вниз.
— Смотрите-ка, от задней двери тут кто-то дорожку протоптал, — вскрикнула зоркая Ирина, тыча пальцем в ступени.
Костя пригляделся и тоже заметил, что справа, у стены, пыли на ступеньках меньше. Спускаться в неизвестные потёмки расхотелось.