Прибытие короля к нашему кораблю мы встретили со всей подобающей торжественностью: загремели пушки, затрубили трубы и другие музыкальные инструменты. Наш гость был в восторге и попросил, чтобы музыканты спустились в шлюпку, привязанную за кормой корабля, а сам велел привязать свою галеру к этой шлюпке и, слушая музыку, шел на буксире по крайней мере с час. Затем, когда корабль наш стал на якорь, король распрощался с генералом, извиняясь за свой отъезд и обещая на следующий же день приехать снова и тогда подняться на палубу к нам. Но своего обещания он не сдержал».
Отчет Дуэньяса содержит интересные подробности переговоров между Дрейком и султаном Бабу, которые мы не находим в других документах, связанных с экспедицией.
«Капитан Фрэнсис, — читаем в отчете, — отправился в форт Тернате, где был хорошо принят и снабжен различными припасами. Король Тернате вскоре начал переговоры с ним, говоря, что он не был другом португальцев, а был независимым королем, и поскольку капитан Фрэнсис вассал королевы Англии, то ежели королева пожелает явить свою милость и поможет ему изгнать португальцев из этого региона, он согласится допустить ее к торговле гвоздикой, в которой пока что доминируют португальцы. Капитан Фрэнсис от имени королевы Англии пообещал, что через два года, в случае необходимости, он сможет покрыть кораблями все это море. Король попросил гарантий того, что он, как джентльмен, сдержит свое слово, которое дал от имени королевы Англии, и капитан Фрэнсис дал ему золотое кольцо, украшенное драгоценным камнем, кольчугу и очень красивый шлем. Король вручил капитану Фрэнсису другие подарки, но я не смог выведать, какие именно».
Губернатор Филиппинских островов дон Гонсало Ронкильо де Пеньялоса, узнав о посещении Дрейком Молуккских островов и его соглашении с султаном Бабу, сразу же усмотрел в этом серьезную опасность для испанских интересов в регионе. В 1582 году испанцы отправили из Манилы экспедицию на завоевание Тернате, однако потерпели фиаско, удовлетворившись захватом менее значительного острова Мотир. В последующие годы они предприняли еще ряд попыток установить свой контроль над Тернате, пока в 1606 году экспедиция Педро Браво де Акуньи не отобрала этот остров у голландцев.
Во время стоянки на Тернате корабль Дрейка посетил некий вельможа в сопровождении переводчика. «Платье его напоминало наше, европейское, и держал он себя с большим достоинством, — сообщает Флетчер. — Он рассказал нам, что он не здешний, а из Китая; что зовут его Паусаос; что в последние два столетия из его рода вышли двенадцать императоров; что он, как и современный богдыхан, всеми почитаем и любим. Но ему пришлось покинуть свою родину, и вот по какой причине: его обвинили в каком-то уголовном преступлении, оправдаться в котором он не сумел убедительно для всех. И зная, что приговор китайских судей не подлежит отмене, он поспешил предупредить этот приговор и обратился к богдыхану с просьбой предоставить его дело божьему суду; пусть богдыхан отпустит его путешествовать, и пусть он навсегда останется изгнанником своей родины, если не сумеет вернуться с таким известием, какого его величество еще никогда не слыхивал и которое окажет честь Китаю.
Богдыхан согласился, и вот теперь он три года странствует и приехал повидать английского генерала, о котором наслышался таких удивительных рассказов. Ему самому хочется получить от храброго мореплавателя такие сведения, которые позволили бы ему вернуться на родину. Как, каким путем проехал генерал сюда из Англии? Каким превратностям судьбы подвергался он в дороге?
Генерал дал полное удовлетворение его желанию. Незнакомец слушал рассказ с большим вниманием и восхищением и, обладая хорошей памятью, запечатлел в себе все подробности. Затем он стал умолять генерала до возвращения в Англию повидать сначала его родину, потому что это принесет генералу и удовольствие, и почет, и выгоду: он познакомится с одним из самых древних, могущественных и богатых государств мира. Он расписывал богатство, населенность, производительность отдельных провинций Китая и красоту его городов и уверял, что пушки… на самом деле были прекрасно известны китайцам еще две тысячи лет тому назад и что их медные пушки настолько совершенны и так легко их направлять, что из них можно попасть в наш шиллинг. Во всем этом генерал гораздо лучше убедится на опыте, чем из его рассказов; попутный ветер быстро донесет их до Китая, и сам он будет сопровождать нас туда. Но генерал наш все же не поддался на его увещания, и незнакомец с грустью простился с нами, говоря, что он счастлив, что хоть видел и беседовал с нами: быть может, рассказ об этой встрече поможет ему вернуть утраченное благоволение богдыхана».
Из отчета Дуэньяса видно, что «Золотую лань» на Тернате посетили также посланцы португальского коменданта из форта, находившегося на Тидоре.
«Он [Дрейк] провел там только три дня, — записано в отчете, — когда командир португальцев узнал, что его корабль стал на якорь возле форта Тернате. Решив, что они испанцы, он отправил к ним двух уважаемых португальцев, чтобы предложить им стоянку в своем порту и всё, что могло им понадобиться, — припасы и что бы то ни было, а также чтобы сказать им, что здешние люди были маврами и находились в войне с португальцами; и что разумнее было бы им поискать помощи у них, ибо они были христианами, нежели у тех мавров. Эти двое португальцев могли чувствовать себя в полной безопасности, так как между королем Тернате и португальцами было перемирие. Приблизившись к кораблю, они спросили, кто капитан, ибо люди с Тернате, находившиеся там, нарочно не хотели позволить им подняться на борт, хотя они и намеревались это сделать; и один англичанин — который, судя по их описанию, был капитаном Фрэнсисом, человеком средней комплекции, с хмурым лицом, — выступил вперед и спросил у них, что им нужно. Они сказали ему, что комендант отправил их поцеловать руку его чести и умолять, чтобы его честь соблаговолили пожаловать в форт, который он имел на Тидоре, где они смогли бы принять его и снабдить всем необходимым; и что им следует взять на заметку, что эти люди были маврами, и что сей факт не будет положительно воспринят в Испании, когда там узнают, что прибывшие сюда христиане и испанцы предпочли получить помощь от мавров, а не от них. Всё это португальцы сказали, полагая, что те были испанцами, не подозревая, что они были англичанами, но англичанин ответил: „Сеньоры, передайте вашему коменданту, что я много раз целую его руки и весьма благодарю его за ту честь, которую он оказал мне, но я — не испанец, я — англичанин, лютеранин из иной конфессии, а это — мавры, которые за наши деньги дадут нам то, в чем мы нуждаемся“. Оба португальца были немного изумлены тем, что сказал англичанин, и спросили его, куда он направляется и что ищет. Он ответил, что он пошел открывать мир по приказу своей королевы. Когда его спросили, как ему удалось пройти столь долгий путь на таком малом корабле, он сказал, что имел десять других галеонов, которые отправил делать открытия в разных частях света, а теперь он идет в некое место, чтобы там объединиться с ними. Он сказал, что прошло очень мало времени с тех пор, как он покинул Испанию, и лишь год с тех пор, как он оставил Сафи (порт в Марокко. — В. Г.). Они спросили его: „Если вы оставили Испанию не так давно, то, может, вы располагаете какими-то новостями о Португалии?“ Он сказал: „Относительно новостей о Португалии я могу сообщить вам то, что узнал год назад в Сафи. Король Португалии прибыл туда с большой армией и в сражении с маврами был убит, как и многие из тех, что были с ним, а остальные попали в плен“. Удивившись этим новостям, португальцы покинули его, чтобы вернуться к коменданту и рассказать ему то, что они услышали. Эти известия вызвали немалое изумление среди португальцев. На следующий день комендант отправил [их] снова, чтобы обсудить дела, но капитан Фрэнсис уже ушел, оставив португальца, ранее взятого в плен».