– Это не тюрьма, Брюс, у меня тут город… – Губернатор осекся и наклонил голову, как будто его внезапно озарило. – Погоди минутку.
Брюс взглянул на него.
– Что такое, шеф?
– Погоди… секунду.
– Что?
Губернатор внимательно посмотрел на черного здоровяка.
– Кажется, Гейб говорил, что те защитные костюмы, в которых они пришли, применяют в тюрьмах?
Брюс молча кивнул и осмотрелся по сторонам, обдумывая это.
Губернатор направился к лестнице, на ходу бормоча:
– А теперь я вспомнил, что у этого Рика был тюремный комбинезон под щитками.
Брюс поспешил вслед за ним.
– Куда вы, шеф?
Уже поднимаясь по ступенькам, Губернатор крикнул через плечо:
– Приведи эту сучку в порядок… потом найди Гейба… Встретимся в госпитале. Кажется, я придумал кое-что получше!
Лилли остановилась возле стены. Сердце колотилось как сумасшедшее. Солнце полностью поднялось, его утренние лучи падали на шею девушки. В пятидесяти ярдах от нее один из парней Мартинеса – его крепкий силуэт был четко виден в рассветном небе – ходил туда-сюда по самодельным мосткам.
Подождав, пока стражник минует вентиляционную шахту, Лилли двинулась дальше.
Она быстро залезла на стену и спрыгнула с другой стороны, тяжело приземлившись на гравийную дорожку. Гравий громко хрустнул под ботинками, и Лилли ненадолго припала к земле, чтобы проверить, заметил ли ее стражник. Пульс девушки участился.
Прошло около минуты, после чего Лилли гусиным шагом пошла по гравийной дорожке и скользнула за выгоревшее здание. Проверив пистолет, она передернула затвор. Не убирая его, она пошла по боковой дорожке, забросанной мусором и разлагающимися телами безголовых ходячих. Вонь была невыносима.
Холодный ветер окутывал ее смрадом, как сетью. По-прежнему не высовываясь, она миновала почту и на цыпочках прошла мимо изорванных плакатов со счастливыми почтальонами, доставляющими детям разноцветные посылки, и изрисованных граффити постеров с улыбающимися старичками, коллекционирующими марки. Лилли слышала позади себя шаркающие звуки – может, это просто листья шуршали на ветру – и не оглядывалась.
Она двигалась на юг.
Развороченная аптека «Золотая звезда» находилась в конце улицы в маленьком здании из раскрошившегося красного кирпича. Заколоченная витрина была в нескольких местах пробита пулями. Старый логотип – огромная ступка и пестик – висел на вырванных из стены проводах и покачивался на ветру. Лилли направилась ко входу. Дверь оказалась наглухо закрыта, и девушке пришлось навалиться на нее плечом.
Разбившееся стекло засыпало пол, и Лилли влетела внутрь. Сердце ее гулко стучало в груди, пока она оглядывала мрачную зону бедствия, где фермерские жены и заболевшие горожане еще недавно покупали лекарства от кашля, крем для зубных протезов и вату.
Все было разграблено подчистую: на полках ничего не осталось, кое-где виднелось только несколько непонятных коробок и бутылок с неизвестными жидкостями. Пробираясь по разгромленным проходам, Лилли направилась к стойке в дальнем конце аптеки.
Справа от нее раздался какой-то звук, который немедленно привлек ее внимание, – шелест, стук падающего пузырька, – и пистолет взлетел вверх. Перед глазами Лилли промелькнул желтый мех. Она сняла палец со спускового крючка, поняв, что это был дикий кот – потрепанный зверь с мышью в зубах пробежал между опрокинутыми полками с ополаскивателем для рта и отбеливателем для зубов.
Лилли тихонько вздохнула от облегчения, снова повернулась к аптечной стойке… и закричала.
Из тени совсем рядом с ней показался старый аптекарь, который тянул вперед свои руки с почерневшими пальцами, согнутыми на манер когтей. Его огромные прогнившие челюсти клацали с остервенением дробилки для щепок. Вытянутое полное лицо ходячего по консистенции напоминало хлебный пудинг и было покрыто плесенью цвета старой ржавчины, молочно-белые глаза были размером с вареные яйца. На нем был белый халат, испачканный кровью и желчью.
Лилли отпрыгнула назад, подняла пистолет и наткнулась на полку с собачьим кормом.
Упав на попу – со всех сторон на пол посыпались жестянки, весь воздух вышибло из легких, – она стала стрелять. Раздались приглушенные выстрелы, сверкнули искры, шум сотряс маленькое здание, ушла половина рожка, полетели гильзы. Но часть пуль вошла в лысеющую голову фармацевта.
Кости черепа раскололись, кровь и мозговое вещество забрызгали пустые полки. Огромный кусачий, подобно старому дубу, упал прямо на Лилли. Взвизгнув, она начала извиваться под тяжелым вонючим трупом. Смрад был невыносим. Наконец-то она смогла выбраться.
Несколько жутких секунд Лилли молча лежала на полу возле поверженного кусачего. Она справилась с отвращением, отогнала от себя отчаянное желание убежать из этой мерзкой и темной аптеки. Внутренний голос твердил ей, что она спятила, что она просто ненормальная, раз готова рисковать жизнью ради какого-то идиотского самоуспокоения.
Заставив себя не думать об этом, она смогла взять себя в руки.
Аптечная стойка скрывалась в тени в двадцати футах от нее. Лилли осторожно проверила самый дальний проход. Глаза постепенно привыкали к сумраку. Она разглядела стойку, заляпанную липкой, местами засохшей жидкостью и заваленную скомканными бумагами. Все вокруг покрывал толстый слой плесени – казалось, будто все было в меху.
Протиснувшись за стойку, Лилли принялась осматривать содержимое аптечных полок. Не осталось ничего, кроме бесполезных таблеток и растворов – лосьонов против акне, лекарств от геморроя и средств с загадочными названиями, которые никто не смог идентифицировать, – все ценные лекарства, воздействующие на центральную нервную систему, наркотики и обезболивающие давно пропали. Но Лилли было все равно.
Она не собиралась ловить кайф, отключаться или бороться с болью.
Поиски ее длились невыносимо долго, практически бесконечно, но в итоге она нашла нужное на полу под компьютерным столом в куче брошенных коробок и пустых пластиковых пузырьков. Осталась только одна пачка, которая выглядела так, словно кто-то наступил на нее. Расплющенная, разорванная, она все еще вмещала в себя свое содержимое, запаянное в нетронутый пластиковый футляр.
Лилли сунула его в карман, поднялась на ноги и выбежала из аптеки.
Через пятнадцать минут она уже вернулась домой вместе с набором.
Еще через пять минут она уже готовилась узнать, изменится ли ее жизнь.
– Он был хорошим человеком, – донесся приглушенный голос из-за закрытой двери госпиталя – этот язвительный тон, легкий акцент, усталый сарказм невозможно было ни с чем спутать – это точно был голос почтенного доктора Стивенса. – Подчеркиваю – был.
Губернатор стоял у двери вместе с Гейбом и Брюсом. Они помедлили, прежде чем войти, и с интересом прислушались к тихому бормотанию, доносившемуся изнутри.