– Весьма много желаний, тебе не кажется Влада? – благодушно откликнулся Воитель.

– Хотела бы сказать ему, что более не нарушу его волю, – пояснила юница и повинно преклонила голову.

– Я ему это передам, – произнес Воитель, дотоль не сводя нежного взора с фигурки отроковицы.

Владелина, одначе, услышала в том ответе уже явственно звучащее повеление покинуть капище, и, понимая, что более не стоит испытывать доброту Бога, развернулась и направилась вон из комнаты. Впрочем, проходя мимо Седми, она узрела вблизи висящую повдоль тела его руку, и сызнова ощутила горячее желание припасть к ней губами. Девочка, сдержав шаг подле Раса, протянула в направлении его руки трепыхающийся указательный перст и прошлась кончиком по златому свечению кожи. Сделав то движение, едва ощутимым и с тем очень нежным, отчего Бог нежданно дрыгнул рукой, и резко убрал ее в бок.

– Благодарю, Зиждитель Седми за помощь, – благодарно молвила она и преклонила голову.

Глава пятнадцатая

– Странно… – протянул несколько ошарашенный Седми, стоило только в клубистых испарениях исчезнуть гомозулям, а вслед за ними и Владе, и они вновь приобрели свой серебристо-голубой оттенок. – Ты, малецык, когда-нибудь голубил девочку? – вопросил Рас, взволнованно проведя перстами левой руки по тыльной стороне длани правой, к коей дотоль прикоснулась отроковицы.

Воитель, покуда напряженно вслушивающийся во что-то доступное лишь ему, едва зримо тряхнул головой, словно разрушая связь, и воззрившись на стоящего супротив него старшего брата, ответил:

– Голубил? Нет… не голубил, а зачем мне сие…

– А Дажба, Огнь? – все также озадаченно поспрашал Седми и обернувшись, взглянул на дымчатую завесу, скрывающую проход в капище, может, желая узреть исчезнувшую в нем юницу. – Хотя Дажба слишком юн… он с тем не встречался, а Огнь неопытен… Ну, же? – теперь он то дыхнул дюже недовольно, точно ожидание ответа от младшего брата его раздражало.

– Огнь вряд ли, а Дажба, конечно, прикладывался, – тотчас принялся пояснять Воитель и самую малость оперся руками об столешницу стола, отчего та пронзительно взвизгнула, страшась, что ее днесь переломят. – Дажба же ее доставал из кувшинки… переносил в залу, да и потом. Он, несомненно, гладил, а что?

– Странно… Ты не приметил, как она пронзительно глядит? Утаивает мысли… и точно ощущает, что ее прощупывают? Я это заметил в прошлый раз, когда толковал с ней подле капища. И такое мощное… мощное сияние, – теперь уже не со свойственной Расам горячностью проронил Седми и повернув в направлении Воителя голову, легохонько ею качнул. – А днесь, когда она меня коснулась… все внутри затрепыхало. Вельми странное создание… вельми. Но того не может быть… не может… иначе мы бы обязательно знали.

– Обычная девочка, – встревожено дыхнул Воитель, ибо, так и не поняв о чем говорит брат, испугался за ее жизнь.

– Дубокожий… – мягко молвил Седми, и по любовно просиял младшему брату, тем самым не желая его огорчить, а констатируя установленный факт.

Впрочем, это сравнение явно задело Воителя, так как золотое сияние его кожи пошло круговертью, желающего вырваться из глубин естества стремительным смерчем, пожирающим все на своем пути, и он не менее сердито протянул:

– Кто б говорил. Помнится мне ты хотел убить эту мощно сияющую девочку… такую странную. И коль мне не изменяют воспоминания, даже пытался это проделать. И та самая теплота к девочке, не возникла ли, потому как оногдась Перший перехватил твой туесок в Галактике Отлогая Дымнушка. И как мне рассказала, наша драгость, малецык Стынь, вельми долго о чем-то с тобой толковал один-на-один… Вероятно, успокаивая и объясняя причины столь долгого отказа во встрече с ним.

– Толкования с Отцом, мой драгоценный, пусть тебя не касаются. Это лишь мое и его, как ты понимаешь, – весьма зычно и единожды нежно отозвался Седми, стараясь примирить со своей речью брата. – Одначе, по поводу девочки, могу признать. Вне всяких сомнений я ошибался. И очень рад, что ты мой бесценный, дорогой, когда-то меня остановил. Тем не менее, ты не прав, девочка вельми какая-то странная, если не сказать уникальная… Надобно, чтоб к ней приложился кто из Отцов… желательно Небо. Ежели меня не будет, во время его прибытия, напомни ему о том. Я же попрошу… Что-то с ней не так… не так… Надобно было днесь прощупать самому, но она была так взволнованно, что я не решился. Почему у нее шла юшка из носа, что-то случилось?

– Обобщенно ничего… просто она очень нервная девочка. И как мне думается, несколько болезненная, – пояснил Воитель, так и не понявший, почему так переживала Владу и отчего у нее текла из носа кровь, да медленно поднялся с лавки.

– Пронзительно глядит… утаивает мысли… ощущает, что ее прощупывают… мощно сияет… и при волнении у нее идет из носа юшка, – сызнова перечислил какие-то лишь ему ведомые параметры Седми и настойчиво взглянул в лицо младшего брата, ноне слегка, ибо он был его выше, возвышающегося над ним. – А если сюда еще приткнуть пожертвованную тобой клетку, заступничество и постоянную заботу Огня и Дажбы, складывается и вовсе поразительная картина. Не понимаешь, малецык, о чем я?.. – Воитель не смело качнул головой. – Ну, да будет о том… – нежданно резко закончил свои мысли вслух Седми, верно и не надеясь, что брат его поймет. – Поговорю о том с Небо, ты же поколь приглядывай более внимательно за девочкой, береги ее. Поколь ты чаще иных бываешь в Солнечной системе не спускай с нее глаз, тем более порученцы Словуты будут с тобой на прямом контакте.

Он порывисто смолк, стремительно взметнул рукой и тотчас лучистая россыпь огненных брызг, выскочив из кончиков его пальцев, наполнила поблескивающей искристостью помещение, порывисто вдарившись в деревянные, срубленные стены и с тем зачав в них дымчатое полымя.

– Ах! да вот еще что, – задумчиво произнес Седми и очи его сменили цвет с блекло-серого на мышастый. – Мне довольно-таки приятны любознательные люди, стремящиеся познавать движение и жизнь мира как такового. Посему я хотел предложить тебе взять в учителя девочке Вещунью Мудрую. Думаю это именно то, что ей надобно. Не просто махание мечом, которое высасывает из нее здоровье и пожертвованную тобой крепость… а знание, каковые, кем бы она не оказалась, ей всегда пригодятся.

– Кем оказалась? – не скрывая своего недопонимания, переспросил Воитель, и неспешно выйдя из-за стола, остановился вблизи от старшего брата. – Седми, о чем ты толкуешь…

– Толкую, мой любезный, о Вещунье Мудрой, – усмехаясь, отозвался старший Рас, и насыщенное золотое сияние озарило не только его лицо, но и пшеничные, прямые волосы на голове, отделив там каждую кудельку. Он неспешно опустил дотоль поднятую вверх правую руку на плечо брата и добавил, – что насчет Вещуньи Мудрой?

– Да… да… конечно, – скоро откликнулся Воитель и кивнул, но уже не быстро, а неторопливо аль вернее лениво. – Я буду рад, чтобы Влада освоила знания белоглазых альвов. Тем паче я с тобой согласен, она вельми хрупкого здоровья и почасту болеет… не будучи ратникам, а скорее всего лишь правителем. Мне о том постоянно докладывает Двужил, страшась за ее слабость.