– Верю, верю. Но еще раз повторяю, такие вопросы так сразу не решаются. – Заметив, что Александра уже уселась на кровати, он усадил рядом с ней расстроенное величество, решая, как и данную впопыхах надежду сохранить, и для пользы дела вырвавшиеся слова обратить. – Кстати, придется для этого и в самом деле что-нибудь сделать.
Слезы в глазах у королевы высохли моментально.
– Что именно?
– Ну хотя бы для начала остановить эту бессмысленную войну.
– Вряд ли получится, – задумалась она. – Но если у нас появится хотя бы троица целителей твоего уровня, то на следующий день мы заставим Рональда увести войска.
– Ну вот видишь.
Тогда как доктор, до этого времени молчавший и лишь восхищенно пялившийся на Торговца, высказал очень зрелую мысль:
– Война не может закончиться лишь по желанию королей. Потому что теперь желают сражаться все рыцари, и, по крайней мере, самое главное сражение состоится завтрашним утром при любых обстоятельствах.
– Да я понимаю, воинам просто необходима битва, – печально закивал Торговец. – Хочется выпустить пар, показать свою удаль и… бесславно погибнуть!
– Ну а как же иначе в этом мире? – Королева внимательно и с подозрением присматривалась к Торговцу. – Или у тебя есть какой-то другой выход?
– Опять-таки – дело будущего, – признался Светозаров. – Пока я еще не готов делать какие-либо предложения рыцарству. Эксперименты следует вначале довести до конца, договориться с правителями иных миров и только потом…
Он замолк. Ни слова не сказали и трое его слушателей, каждый на свой лад интерпретируя только что услышанное. Разве что по глазам просматривалось: догадки Александры, королевы и личного врача короля Андера близки к правильным выводам. Но остановить завтрашнее сражение Торговцу все равно было не по силам.
Масса хлопот, ужасающая нехватка времени, отсутствие магических сил не позволяли совершить правильные, желаемые действия. Вдобавок еще и странное состояние дражайшей супруги. Только и остается, что не отпускать ее больше от себя ни на шаг, мастерить обещанное зрелище и как можно скорее получить обещанную оплату.
Теперь воинам «третьей», которых сопровождал новый попутчик в лице графа Джакомо Стредери, приходилось убегать с максимальной скоростью. И очередное длинное, заваленное сугробами ущелье им показалось хуже любой каторги. Казалось бы, следует остановиться и благодаря преимуществу в оружии сбросить настырную погоню со своего следа, а то и вообще приготовить смертельную ловушку врагам, но никто о подобной идее и словом не обмолвился.
Во-первых, небольших, малоэффективных мин осталось всего три штучки. Да одна дымовая граната. Во-вторых, остальных боеприпасов тоже было не густо. Ну и, в-третьих, неизвестно, кто и как из егерей двигался по верху скальных нагромождений. И если их передовому отряду удастся перекрыть ущелье чуточку раньше, то можно сразу себя хоронить в леденящих сугробах. Поэтому земляне так и напрягали хрипящие на морозном воздухе легкие, поэтому так и рвали мышцы, спасая собственные тела от нависшей опасности. И мысленно радовались за Василия, который бы наверняка уже давно свалился из-за общей слабости после ранений. На графа посматривали под конец затяжного рывка уже с изрядным сомнением. Тот хоть и оказался довольно крепким мужчиной, но для такого экстрима был не готов. По выпученным глазам и судорожно открытому рту так и казалось, что Джакомо рухнет в следующую секунду.
Дана уже собиралась дать ему щадящую команду приотстать, но упал совершенно иной член команды, Курт. Но перед этим успел выкрикнуть одно слово:
– Стрелы!
Видимо, самые быстроногие егеря все-таки успели добежать до удобного для стрельбы места и теперь решили положить беглецов. Да только пара факторов им для первых залпов сильно помешала: собственная неимоверная усталость после бега да завидная наблюдательность впереди несущегося немца. Он не только успел сам рухнуть ничком, но и товарищей предупредить об опасности. Поэтому из трех стрел, пущенных в него, только одна попала в цель. Да и то скорее как курьезный случай, прямо в левую ягодицу. Ну и четвертая стрела застряла у Петра в разгрузке.
После чего целительница успела поставить магический щит, и под его прикрытием вся группа, помогая ругающемуся во весь голос Курту, двинулась медленно вперед. Но и тут возникла непреодолимая преграда. Выход из ущелья напоминал собой длинный и крутой каменный желоб, глядя на который и замечая там беглецов егеря просто швыряли туда несколько камней. Те сходили вниз с неумолимостью таранной лавины, и становиться на ее пути было бессмысленно. Тут и умения Маурьи не помогли бы. Тем более Маурьи, совершенно не обученной и до всего опыта защиты практически доходящей ведущимися прямо на бегу экспериментами.
Обороняющиеся заняли уникальную позицию на верхушке неприступного десятиметрового уступа, и выбить их оттуда без гранат не имелось возможности. Мало того, бросать камни ашбунам очень понравилось, и они стали использовать это примитивное оружие не только в направлении желоба, но и непосредственно против группы. Причем с каждым разом подбирая постепенно булыжники все большей массы. Один такой при ударе совсем рядом рассыпался фейерверком мелкого щебня, и один кусочек впился в щеку Даны. Как он прошел сквозь магический щит, никто не понял, но Петр, увидев на щеке матери своих будущих двойняшек капельки крови, словно взбеленился. Метнулся к нависающему склону, заложил обе мины в трещину и с громкими воплями проклятий побежал обратно. Вполне естественно, что егеря попытались после этого сбросить вниз как можно больше камней, дабы успокоить ревущего угрозы чужака, и оказались довольно близко к обрыву.
Рвануло негромко и не мощно, но для целого пласта нависающей породы хватило. Кусок скалы сполз, пошатнулся и, как огромная стена, завалился вниз. Благо еще, что стоящая под защитой Маурьи группа инстинктивно подалась назад и никто из четверых не пострадал. Петр тоже вначале оказался в туче снежной и каменной пыли чуть сбоку, и со стороны показалось, что просто споткнулся там обо что-то и упал.
Из четверых вражеских лучников трое сразу свалились вниз, а потом их убила упавшая каменная плита. Тогда как последний ашбун умудрился остаться на верхушке кренящейся скалы и после падения прямо-таки прикатился под ноги целительницы. Мало того, ко всеобщему удивлению, он оказался не только жив, но почти что в полном здравии. Лишь из сильно рассеченного лба шла кровь.
Дана, конечно, попыталась рассмотреть в первую очередь скрывшегося в пыли Петруху, но уже в следующий момент Сильва вместе с озлобленным ранением Куртом вздернули пытающегося встать егеря за плечи, резко заломили руки, и острый нож немца уже устремился к беззащитной шее. Пришлось целительнице остановить скорую казнь восклицанием:
– Курт, замри! – Потом она присела на корточки и заглянула в посеревшее от бледности лицо ашбуна. – Сколько вас за нами гонится?
– Весь полк! Вам все равно не уйти! – прохрипел пленник, разглядывая женщину только одним глазом: второй уже основательно залило кровью. – И меня вам тоже не запугать!