– Да ты из Франции меньше привез, вот тебе и Нижний Новгород!
Я приказал истопить баньку, перекусил, помылся и завалился спать. Устаешь все-таки в дороге, да и погода была мерзкая, холодно и сыро, совсем не для путешествий. Дома отогревался и отсыпался два дня, затем объехал свои предприятия, на водочном заводике уже вовсю кипела работа над заказом Алтуфия, надо было сделать за неделю три тысячи бутылок, по срокам вроде успевали.
Через неделю прибыл приказчик от Алтуфия, водку к тому времени приготовили. Приказчик расплатился, рабочие начали грузить ящики на подводы. Со слов приказчика, Алтуфий будет в Москве через месяц, если водка хорошо будет продаваться, будет еще заказ. Ну что же, оптом сбывать лучше, меньше головной боли. А вообще-то стоит подумать о расширении водочного заводика, уже сейчас он работает почти на пределе возможностей, если большие заказы из Нижнего будут регулярными, нам придется ограничить в поставках Москву, а мне бы этого не хотелось. Я поговорил со своим управляющим – что надо для расширения производства, помещений хватало, нужно было оборудование и бутылки.
Вот и выпал первый снег, на улице стало светло и чисто, так что от света резало глаза. Изо рта при дыхании вырывался пар, под ногами похрустывал ледок. Наступила зима. В это время стихали войны, снижались торговая и деловая активность. На телеге уже не проедешь, на санях еще рано, снега мало, а под снегом земля еще не промерзла. В такую пору только на теплой печи лежать. Вот в такую погоду к моим воротам подъехал, проваливаясь в снег и грязь, экипаж, запряженный четверкой лоснящихся коней в дорогих попонах. Из кареты, пыхтя и отдуваясь, вылез толстый вельможа. Камзол выдавал явно иноземное происхождение, на плечах была накинута соболья шуба – это уже точно московская погода заставила. Вельможа важно прошествовал к дому, холоп проводил его ко мне в комнату, помог снять шубу. Вельможа расшаркался, уселся в предложенное кресло. На ломаном русском языке начал разговор.
– Я имею честь представлять короля Англии, Шотландии и Ирландии Якова. По слухам, доносящимся до наших ушей от послов, а также от французского двора, вы, Юрий Кожин, очень искусный лекарь. Король Яков вот уже около полугода болен, его осматривали лучшие медики Англии, Испании и Франции, но назначенное лечение не помогает. Король специально прислал меня в Московию, дабы вы соблаговолили поехать в Британию для лечения короля.
Да, была охота в такую погоду ехать в Англию, ближний свет! Вельможа терпеливо ожидал ответа, на его лице не отражалось никаких эмоций. Я решил отказаться – деньги после посещения Нижнего Новгорода у меня были, а поездка в Англию – это ведь не на один месяц.
– Вы знаете, я сейчас занят, у меня много больных, бросить которых я не могу, – сказал я.
– Да это же король! Это не простой смертный, он не может ждать!
– Его лечат лучшие английские врачи, – возразил я, а я тоже не господь бог!
Вельможа посмурнел лицом:
– На Балтике нас ждет специально посланный военный корабль, я просто не могу вернуться один, без лекаря. Меня ждут крупные неприятности.
– Хорошо, сколько заплатит король за его лечение?
– Я думаю, что пятьдесят золотых, это серьезная сумма.
– Пятьдесят? Да ваш король скупердяй! Король французский Людовик за лечение сына заплатил вдвое больше. За лечение короля я прошу двести, и не меньше, причем половину сразу, авансом.
Вельможа задумался.
– Я должен посовещаться с послом Британии, – сухо сказал он и с тем и отбыл.
Они что, думают, что если он король английский, я задаром должен тащиться за тридевять земель через неспокойное в это время года Балтийское море, отрываясь от семьи минимум на пару месяцев? Да нижегородский купец Алтуфий больше дал, а не король, однако. Жадноваты короли – сделал я вывод. Прошло два дня, на третий у ворот появился знакомый экипаж. Из него, сопровождаемый слугой, вышел английский вельможа и проследовал в дом. Поздоровавшись и усевшись, вельможа важно кивнул слуге, тот сделал шаг от двери, вытащил кожаный мешочек и положил на стол. В мешочке зазвенели монеты.
– Попрошу пересчитать в моем присутствии и написать расписку.
Я пересчитал и написал расписку, вельможа ее перечитал и спрятал за обшлаг рукава.
– Когда вы будете готовы к выезду?
– Завтра с утра жду вас.
– Хорошо!
Собрал инструменты, дорожное платье, поговорил с Анастасией и дал распоряжение Сидору, который оставался за главного в мое отсутствие.
Честно говоря, ехать не очень хотелось, было какое-то неясное предчувствие тревоги. Ночь прошла беспокойно, с бурными ласками Анастасии, как всегда перед моими долгими отлучками.
Утром подъехал возок, уже не на колесах, а на полозьях. Я, провожаемый домочадцами, вышел, Сидор нес сумку с инструментами и баул с вещами. Попрощавшись, сел в крытый возок, поехали. Дорога на санях была более комфортабельной, чем на колесах, но вельможа всю дорогу ехал и стонал, ругаясь по-английски, видно, проклиная всю Россию с ее дорогами, морозами и снегом. До Ревеля добирались долго, дней десять, за это время вельможа со своим нытьем мне ужасно надоел – и дорога, и еда в придорожных трактирах его не устраивали, он мечтал быстрее добраться до цивилизованной Англии. Однако вот и Ревель, порт. У стенки стоял английский военный корабль, если я не путаю – бриг. Когда вельможа по трапу взошел на корабль, команда построилась, а капитан, вытащив шпагу, салютовал вельможе, из чего я сделал вывод, что вельможа чинов не маленьких. Нас развели по каютам, и судно тут же пустилось в путь. Море почти все время штормило, туманы были почти каждый день, и матросы до изнеможения скалывали образующийся на палубе и многочисленных веревках лед. Через неделю пути впереди показалась земля, команда забегала шустрее, приводя потрепанный переходом корабль в пристойное состояние. За время перехода я почти все время просидел в каюте, на палубе ветрено, холодно, на нижние палубы меня вежливо, но твердо не пустили, видимо, опасались, что я могу высмотреть какой-либо военный секрет.
Сбросив паруса, на одном лишь носовом парусе корабль медленно втягивался в устье Темзы. В приветственном салюте громыхнули пушки корабля и береговых батарей с крепости. Мы пришвартовались почти в центре, подогнали карету, и мы с вельможей отправились в королевский замок. На улице был туман, но я во все глаза рассматривал окрестности. Вот и Биг-Бен, его я узнал сразу. Мы въехали во дворец и почти сразу же прошли в покои короля. Камердинер доложил о нас, и двери открылись. Вельможа церемонно поклонился, сделал несколько шагов и поклонился снова. Я повторил его действия, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. В огромной спальне с высокими стрельчатыми окнами на кровати под балдахином возлежал мой будущий пациент – мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, бледное лицо с усиками, синеватые мешки под глазами. Король о чем-то заговорил с сопровождавшим меня вельможей. Отдельные слова я мог понять, все-таки учил в школе и институте английский, но смысл всей речи от меня ускользал. Появился переводчик, сказал, что мне дозволяется говорить с королем, но это великая честь, и я должен быть краток. Расспросив короля Якова о жалобах, я попросил раздеться и осмотрел его. Диагноз был ясен – аденома простаты, надо оперировать. Вот почему английские врачи не смогли помочь – травы в данном случае не помогут, в лучшем случае – несколько облегчат состояние. Все это я попросил точнее и подробнее перевести королю. Тот со вниманием выслушал, задал кучу вопросов – сложно ли это, больно ли это, какие у меня гарантии и так далее. Я отвечал как можно правдивее – операция тяжелая, шанс на выздоровление есть, гарантий дать никаких не могу – я не Господь Бог. Монарх надолго задумался, как всякому человеку, ему не хотелось ложиться под нож, и он старался поторговаться: