– Она больше не моя девушка, – возразил Дин.
– В общем, если мы не придумаем ничего толкового, – продолжал Мэттью, – то нет особого смысла вообще что-то делать на Хэллоуин. Мы можем просто прийти сюда и выпить пива.
– Я не против, – сказал Каллум.
– Нет, придурки, – произнес Альфа. – Мы должны что-то сделать. «Бассеты» всегда устраивают хэллоуинский розыгрыш. Это традиция.
– С каких пор?
– Понятия не имею. Скажем так, уже третий год, с тех пор как я вступил в клуб. Это не как в кино, где каждый получает секретную книгу правил со своим именем, вытисненным на обложке. У нас нет письменной истории, нет учебников.
– Ладно, ладно, я понял, – раздраженно перебил его Каллум.
У Фрэнки закружилась голова. Потому что она знала.
Книга была.
Фрэнк-старший, Хэнк Саттон и доктор Монтегю рассказали им с Зедой об этой книге в стейк-хаусе.
«Бесславная история».
Почему Альфа о ней не знает?
Где она может быть?
– Будем действовать по наитию, – добавил Альфа. – Но нам нужно устроить что-то на Хэллоуин, это ясно. Что-нибудь потрясающее и разрушительное. Что-то, что позволит сложить легенду о «бассетах». Все согласны?
– Да, о Король-Бассет!
– Мэттью?
– Согласен.
– Отлично.
– О, кстати, младшие члены клуба? – добавил Мэттью. – Вам, согласно традиции, достанется честь исполнить наши решения.
– Почему им? – спросил Каллум.
– Они меньше всего теряют, если их поймают. Им не поступать в университет.
– Жестко.
– Не жестко, мой друг-пес, – возразил Альфа. – Справедливо. Это позволит тебе показать, что ты достоин в следующем году стать королем. И прикрыть спины тех королей, что были до тебя.
– Так это ты вырезал ту дурацкую тыкву в прошлом году? – спросил Каллум третьекурсника Сэма.
– Мы с Мэттью, – ответил Сэм.
– А ты покрасил Гуппи на втором курсе, верно? – спросил Мэттью Альфу, хотя ясно, что он уже знал ответ.
– Разумеется. Остатки краски вылил в мужской сортир, так что те, кто приходил отлить в ночи, еще месяц наслаждались сиянием. Чуть не чокнулся, думая, что кто-то заметит краску у меня под ногтями.
– В общем, ладно, – подытожил Мэттью. – Что бы мы ни решили, сделает это команда Сэма и Портера, чтобы в соответствии с традициями продемонстрировать свою верность «Ордену». Все поняли?
– Да, о Король-Бассет!
Фрэнки вздрогнула. Второкурсником, избранным на роль будущего Короля, оказался Портер.
Мэттью точно знал, что она лжет, сообщая, что пойдет на вечеринку с Портером. Он знал, куда направится Портер. И тот был связан с Мэттью. Фрэнки постаралась вспомнить, когда она сообщила Мэттью, что встречалась с Портером – в конце сентября, через пару недель после начала отношений. У них обоих было «окно», и они сидели на траве, вспоминая своих бывших. Но если говорить о «бассет-хаундах», вечеринка на поле для гольфа была в начале года. Был ли на ней Портер?
Был. Фрэнки вспомнила, как ей пришлось перейти через поле, чтобы не столкнуться с ним. Так что, когда они с Мэттью начали встречаться, Портер уже был «бассетом» – и Мэттью лгал, говоря, что он с ним не знаком.
Так почему Портер пытался предупредить ее насчет Мэттью?
* * *
Фрэнки вернулась к дереву, на котором оставила свитер, и пошла оттуда на вечеринку Федерации гиков, где танцевала и болтала, как будто ее ничто не беспокоило.
Она чувствовала, что алиби ей необходимо.
На следующее утро Фрэнки наткнулась на Альфу у стола с маффинами – заполненного, несмотря на название, в основном большими буханками хлеба и тостерами.
– Доброе утро, – поприветствовал он ее так, как будто они были в прекрасных отношениях. Как будто он никогда не вынуждал Мэттью отменить свидание.
Сейчас это был «утренний Альфа» – небритый, взлохмаченный, заполнявший пространство столовой точно так же, как он занимал тарелками свой поднос. То он кидался через всю столовую за маслом, то окликал кассиршу с просьбой свистнуть ему, когда поджарится новая порция бекона, то пил чай, в ожидании, пока тост выскочит из тостера, и придерживая поднос подмышкой, как футбольный мяч. Он, как Фрэнки всегда казалось, был очарователен. Но она знала, что ей объявили войну.
За обладание Мэттью. За место за столом старшего курса. За, откровенно говоря, статус вожака стаи.
– Привет, – ответила она, разламывая вилкой маффин и запихивая его в тостер.
Альфа грел руки над светящимся оранжевым светом тостером.
– Ты невероятно хорошо выглядишь сегодня, Фрэнки.
– Спасибо.
– Я серьезно. Ты такая красивая. Мэттью повезло.
Это извинение? Или он пытается навязать Фрэнки статус Красивой Девушки, а не Серьезного Конкурента?
– Ну, – улыбнулась она. – Я причесываюсь, прежде чем идти на завтрак.
Альфа поскреб голову.
– А, ну да. С тобой это работает. Сядешь с нами?
– Я с подругой, Триш. Вон она, в красном свитере.
– Пускай тоже идет. Я хочу с ней познакомиться.
А он умнее, чем я думала, поняла Фрэнки. Он ставит на то, что, если будет давать мне больше того, что я хочу, я не попытаюсь это у него отнять. Что, если он будет приглашать моих друзей за свой стол, болтать со мной, пока Мэттью нет рядом, если пустит меня в свой мир, я буду в таком восторге от него, от них, от всего этого, что не заберу Мэттью себе. Что забуду сражаться.
Он ошибается, подумала она. Но ему не обязательно об этом знать.
– Ладно, – кивнула она, вынимая свой тост. – Посмотрю, что тут с джемом, и приду.
Они сели завтракать вчетвером – Альфа, Каллум, Триш и Фрэнки. Мэттью с Дином присоединились к ним через двадцать минут. Фрэнки внимательно наблюдала за ним в поисках признаков того, что он знал, где она была вчера, – но ничего не заметила. Он сидел за столом в облике «утреннего Мэттью» – мокрые волосы, медленные движения. Он постоянно склонял голову к плечу и жаловался, что все еще не проснулся. Он пригласил Триш (раз уж она оказалась в его мире) следующим летом приехать из Нантакета на Мартас Винъярд.
Фрэнки наполнила нежность. Какой он милый. Какой щедрый. Какой умный. Какое у него чувство юмора.
Дин и Альфа пошли относить подносы, оставив за столом Фрэнки и Триш с Мэттью.
– Ну, как прошла вечеринка? – поинтересовался Мэттью.
– Неплохо, – ответила Фрэнки. – Мы танцевали с ребятами из шахматного клуба. Не поверишь, на что способны эти шахматисты, когда как следует разойдутся. Еще у нас был стробоскоп.