– Имейте в виду, – шепнула Ерманову открывшая дверь дочь знаменитого конструктора – пышная, отчаянно молодящаяся дама. – У него плохая память на текущие события, иногда теряет нить беседы. Но что было давно – хорошо помнит. Особенно если это касается профессиональной деятельности…
– Здравия желаю, Александр Филиппович! – поздоровался Евсеев. – Это я вам звонил.
– Это я понял, молодой человек! – ответил Головлев неожиданно твёрдым голосом и сбросил котёнка на пол. – Сейчас мне редко звонят и еще реже приходят, так что перепутать вас с кем-либо не представляется возможным… Я так понял, что вы из штаба ракетных войск?
– Да, офицер по особым поручениям при командующем.
– Могу я посмотреть ваше удостоверение?
– Конечно.
Ерманов развернул темно-бордовую обложку и протянул конструктору. Тот достал из-под пледа очки, надел их и долго рассматривал документ со всех сторон.
– Ладно! Присаживайтесь, – наконец разрешил он и вернул удостоверение. – Ваша фирма может изготовить любой документ, даже паспорт марсианина, так что не подкопаешься…
Ерманов не понял, к чему это было сказано, но уточнять не стал и покорно сел на стул, принесённый дочерью. Сама она деликатно удалилась в другую комнату.
– Обычно ко мне приходят поздравлять с праздниками. Но сейчас не праздник, значит, вы пришли не поздравлять. Но чем я мог привлечь внимание вашего ведомства?
– Мы же занимаемся ракетами, – мягко пояснил капитан. – Поэтому вы, как конструктор, всегда находились в сфере нашего внимания.
– Оставим формулы обязательной вежливости. – Головлев махнул иссушенной старческой ладошкой. – Переходите к делу.
Котенок мяукал и терся о его покрытые пледом ноги.
– Что вы знаете об операции «Подснежник»? – спросил Ерманов.
– Конечно, ничего! Я же конструктор и не привлекался ни к каким операциям. Я всю жизнь создавал и усовершенствовал «изделия».
– Об одном из них и идет речь. «Р 36М», по документам уничтоженная в соответствии с Договором ОСВ-2, а на самом деле оставленная на боевом дежурстве в автономном режиме.
– А-а-а… Да, я ходил на прием к Брежневу незадолго до его смерти. Он уже был совсем плохой. Но мы с покойным Владимиром Федоровичем Усовым были только декоративными фигурами. Все затеяли военные: маршал Уваров и командующий ракетными войсками… Толстиков, кажется…
– Толстунов.
– Или Толстунов, – согласился конструктор. – Их обоих тоже уже нет в живых. Я один остался. Но ко мне не может быть никаких претензий: я только дал техническое заключение – мол, перевести «изделие» в автономный режим возможно, и оно выстоит сколько надо… И потом, сам Генеральный секретарь дал разрешение! – И, неожиданно остро взглянув, спросил: – А вы из КГБ или из особого отдела?
Капитан начал понимать, в чем дело.
– Дорогой Александр Филиппович, КГБ и особых отделов давно уже нет, теперь существуют ФСБ и военная контрразведка, – как можно задушевнее сказал он. – Но я не оттуда и предъявил вам свое собственное удостоверение, а не документ прикрытия. И, конечно, никаких претензий к вам нет и быть не может. Есть только огромная благодарность за вашу работу и ваши «изделия».
Старик слегка улыбнулся.
– Да, недаром нашу птичку противники «Сатаной» прозвали! Вы же знаете, что конверсионные варианты запускали на орбиту космические станции, летали к Луне. Так что наш «карандашик» и заряд на Луну вполне доставить может! А вот «Периметр»…
На кухне раздались шаги, и Головлев замолчал. Послышался звук льющейся воды – дочь хозяина, наверное, заваривала чай. У Юры пересохло в горле, и он подумал, что если предложат чашечку, то он не откажется.
– «Периметр» загубили, – понизив голос, закончил фразу конструктор. – Да и вообще все псу под хвост пустили. Все умные, советоваться со старыми кадрами перестали, вот носители один за другим и падают. Только то, что мы делали, до сих пор работает…
– А про ту, оставленную в автономном режиме ракету вы что-нибудь знаете?
– Абсолютно, – старик покачал головой.
– Ну, хотя бы где она?
– Понятия не имею. Мы вышли от Леонида Ильича и уехали к себе, всем остальным занимались военные.
– А сейчас в каком она может быть состоянии?
– Ну, это должны знать эксплуатационники. Они же регулярно проводят регламентные работы.
– Дело в том, что регламентные работы на ней не проводились…
Глаза старика округлились.
– Вот как? Странно… В автономном режиме «изделие» проводит самотестирование и некоторые действия по обслуживанию осуществляет самостоятельно: подзаряжает аккумуляторы, подкачивает воздух в систему высокого давления, если надо, переключает неисправный блок на дублирующий. Если неисправность угрожает нормальному старту или полету, система отключается, и «изделие» деактивируется. А почему вы спрашиваете? Вы разве его не нашли?
– В том-то и дело, что нет!
– А я думал, вы меня проверяете… Хотя чего меня проверять? Я проверенный.
– Хорошо, – терпеливо продолжал Юра. – А если система сама не выключилась, что будет тогда?
– Ясно что! – удивился Головлев. – Значит, «изделие» простоит тридцать лет и пойдет на цель!
Капитан вскочил как ужаленный.
– Как?! Как пойдет на цель?!
– Очень просто. Ее недаром называют «Мертвая рука». Если в течение тридцати лет «птичка» не получает никаких сигналов с Центрального командного пункта и в обслуживающем ее КП не появились люди, она воспринимает это как сигнал об уничтожении органов военного управления и наносит удар возмездия!
Головлев возбужденно потряс худеньким кулачком. Глаза его горели.
– Подождите. – Юра обессиленно опустился на стул и вытер платком вспотевший лоб. – Неужели ракета сама, без команды, стартует и пойдет на цель?!
– Конечно! – гордо воскликнул конструктор. – А от кого ждать команды, если ее тридцать лет не было? Ясно, что все уничтожены!
– Но ведь у нее датчики обязательных параметров! Сейсмические толчки, ионизирующее излучение и так далее… Если все в норме, зачем стартовать?
– Да затем, что противник мог применить не ядерное, а какое-нибудь другое оружие массового поражения! – торжествующе воскликнул Головлев. – Нейтронную бомбу, химическое или биологическое оружие! Но враг не останется безнаказанным! Тогда включается вторая программа, которая при нормальных параметрах реагирует на отсутствие команд и признаков жизнедеятельности людей!
– Вот оно как, – упавшим голосом произнес Юра. – Значит, она стартует и отдаст команду на запуск всем остальным ракетам, оснащенным ядерными боеприпасами?
– Так должно было быть, – Головлев опять безнадежно махнул рукой. – Но «Периметр» был уничтожен. Так что наша птичка полетит одна. Но и этого врагу мало не покажется!