— Если он пойдет Софи на пользу, я буду только рада, — произнесла Хэлли.
Оставшись наедине с Дунканом, Мария устроилась на диване, положив голову ему на колени и глядя в потолок. Она пыталась успокоиться; ее сердце все еще учащенно билось после ссоры с Гвен.
— Алисия звонила мне, — сообщил Дункан.
— Она сказала, что мы с ней встретились?
— Да.
— Это тебя расстроило?
Он заколебался; Мария поднялась и посмотрела ему в глаза. Лицо Дункана стало таким грустным, что у нее защемило сердце.
— Что с тобой? — спросила она.
— Это нелегко.
— Что именно? Я думала, что мы с тобой стали ближе друг другу, что мы…
— Это так, — сказал он. — Ни с кем еще я не был так близок. Но это все равно нелегко. Мы были женаты долгое время, Мария.
— Я знаю, — кивнула она, коснувшись его руки. — То, что ты не хочешь больше жить с ней в браке, не означает, что тебе наплевать на ее чувства. И по-моему…
— Что?
— Она до сих пор любит тебя.
— Это расставание дается ей труднее, чем мне. Она осталась в доме, где мы жили вместе, где стоит наша мебель, и все напоминает ей о тех далеких временах, когда мы были счастливы. Я не хотел говорить тебе, но она позвонила, чтобы спросить, не можем ли мы все исправить.
— В самом деле? — Внезапно Марии стало холодно, ее охватил страх. — И что ты ответил?
— Когда она это сказала, я спросил, что, по ее мнению, мы делали последние пять лет. Даже больше. Не знаю, когда все это началось. Внезапно я заметил, что мы больше не уделяем внимания друг другу — совсем. Поначалу это было даже неплохо. У меня была мастерская, у нее — ее подруги. Потом появился Джеми. Я приходил домой поздно, в это время она болтала по телефону. Алисия ужинала с Джеми, поэтому я разогревал то, что осталось, и ел на кухне, пока она занималась… другими делами.
— Но вы еще любили друг друга?
— Я не помню — если и да, то недолго. Мы жили в одном доме, и это все. Мы даже не прикасались друг к другу. Иногда мне хотелось заняться любовью, и она уступала. — Он затих, погрузившись в воспоминания. — Но потом я понял, что мне просто нужен секс. Это не имело отношения к Алисии. Она не хотела меня, а я не хотел ее. Это было так удручающе…
— А ты хотел бы изменить это, если бы мог? Вернуться на пять лет назад и все исправить?
Дункан взял Марию за руку, положил руку себе на колено и ласково погладил.
— Но я не могу. Я ведь встретил тебя.
— А если забыть об этом? — настаивала Мария, вспоминая опустошенное выражение на лице Алисии. — Если бы ты мог вернуться в то время, когда вы любили друг друга, ты сделал бы это?
— Но я не собираюсь забывать об этом, — сказал Дункан. — Я не могу притвориться, что последних пяти лет не было, и не могу забыть о том, что полюбил тебя.
— Но я видела ее лицо… — произнесла Мария. — Она все еще любит тебя.
— Нет, не любит. Она просто тоскует по тому, что было между нами много лет назад.
Мария кивнула — она понимала, что он имеет в виду.
— Мы справимся с этим, — сказал Дункан. — Я тебе обещаю.
Мария положила голову ему на плечо, пальцем провела по мозолистой ладони. Она знала, что легких ответов не бывает, но в ее душе царили мир и покой от того, что она сидела рядом с мужчиной, которого любит. Глядя на руки, она вспомнила о золотом кольце.
Тогда, сидя на диване в своем доме на Скво-Лэндинг, Мария рассказала Дункану историю индианки, которая была убита за то, что полюбила англичанина, и этот англичанин похоронил ее, положив свой золотой перстень в могилу, на одном из островов в море.
— Куда ты едешь? — спросил Саймон Марию. Она посмотрела на мальчика, удивленная его вопросом. Вчера вечером она сказала ему, что поедет навестить Софи.
— Повидаться с твоей мамой, — ответила Мария.
— А кто останется с нами? — спросила Фло.
— Я же говорила вчера, приедут Дункан и Джеми. Вы не против?
— Они мне нравятся. Они хорошие, — заметила Фло. Потом она подошла к входной двери и, поглаживая пальцами защитную сетку, стала дожидаться Мердоков.
Саймона их приезд заинтересовал гораздо меньше. Убедившись, что Фло поглощена ожиданием, он протянул Марии конверт. Мария прочитала адрес:
Миссис Софи Д. Литтлфильд
Тюрьма Хатуквити,
Хатуквити, Коннектикут
— Ты написал маме письмо? — поинтересовалась Мария.
Племянник кивнул. Он поднял глаза, но старался не встречаться с ней взглядом.
— Отличная мысль, Саймон. Но тебя что-то тревожит, верно?
— Как ты думаешь, она прочтет его? — спросил мальчик.
— Конечно, прочтет. Почему ты решил, что нет?
— Если она не хочет видеть меня, с какой стати ей читать мое письмо?
— Я уверена, что она его прочтет, — сказала Мария, хотя логика Саймона не показалась ей столь уж ошибочной.
Софи, улыбаясь вошла в комнату для свиданий.
— Рада тебя видеть, — промолвила она.
— А я тебя, — сказала Мария. — Здесь так хорошо, прохладно — на улице просто пекло. — Ей предстояло обсудить с сестрой несколько очень сложных моментов; она предпочла начать с беззаботной болтовни.
— Кондиционеры здесь работают постоянно, — заметила Софи. — У меня от них пересыхает горло. Только и думаю о том, как бы выбраться отсюда. — Улыбка сошла с ее лица. — Это первое лето, в которое я не побываю на пляже Хатуквити-Бич.
Мария, которая этим летом побывала на Хатуквити-бич впервые за девять лет, неожиданно увидела перспективу, ожидавшую Софи, в безжалостном свете реальности.
— Пройдут годы, прежде чем я снова попаду туда, — произнесла Софи.
— Мы этого не знаем.
— Стив сказал, что прокурор предложил ему план. Если я признаю себя виновной в непредумышленном убийстве, меня выпустят на поруки через шесть лет.
— Шесть лет? — спросила Мария, подсчитывая в уме, сколько лет будет Саймону и Фло. Фло станет вдвое старше, ей исполнится двенадцать, Саймону будет шестнадцать. — Почему ты должна соглашаться на это?
— Все дело в пистолете, — продолжала Софи. — Они не уверены, что он принадлежал Гордону. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?
— Стэмфорд? — спросила Мария. Софи кивнула. Мария взяла сестру за руку. Другой рукой она нащупала в кармане письмо Саймона и положила его на стол.
— О, дорогой! — воскликнула Софи. Она погладила конверт, потом поднесла его к лицу и глубоко вдохнула, словно внутри конверта был сам Саймон и она пыталась уловить его запах.