В оранжевом свете масляной лампы волосы Харкрофта отливали медью. Он нахмурился и, склонившись над картой, так внимательно уставился на эти булавки, что Неду показалось, будто под его огненным взглядом они раскалятся добела.
Нед знал Харкрофта много лет. Строгое выражение его лица не было ему в новинку. Харкрофт выглядел как заносчивый, сердитый ангел с золотистыми волосами, но усталый и сутулый. Он всегда казался безупречным — просто чертовски безупречным. Однако после его исповеди той давней ночью Нед стал подозревать, что и у него есть изъяны.
Харкрофт налил себе хереса, но, как обычно, его бокал стоял почти нетронутым рядом с картой. Он резко распрямился и вздохнул, приглаживая рукой волосы.
— Я могу помочь тебе в твоих странствиях, — заметил Нед. — Я провел в юности немало времени, слоняясь по окрестностям, так что мне довольно хорошо знакомо все в округе. — Он взял карандаш и поставил небольшой крестик между двумя холмами. — В этой долине располагается пять маленьких фермерских домиков. Не совсем деревня, но дома построены не так далеко друг от друга. Участки земли расходятся отсюда. И здесь…
Харкрофт согласно кивал, пока Нед продолжал свой рассказ. Было приятно чувствовать себя полезным, знать, что хоть кто-то охотно с тобой разговаривает. Нед подробно описывал местность, расположенную в пределах одного дня пути на лошади от Берксвифта, начиная с севера и двигаясь далее по часовой стрелке. И лишь когда они достигли самого южного угла карты, Нед остановился, чтобы вновь заточить карандаш перочинным ножом.
— К западу от нас совсем немного обитаемых строений, — сказал он. — В основном здесь расположены пастбища. — Он показал на карте старую ферму Лири, вспомнив слова Кейт, сказанные ему днем. — Миссис Элкот, очевидно, живет здесь одна. — Нед поставил необходимую закорючку. — Ее дом находится достаточно далеко от других дорог.
Только теперь, рассматривая эту самодельную карту, он в точности припомнил, насколько далеко располагался ее дом от всех ближайших дорог — около тридцати минут езды на лошади. А пешком? Путь Кейт должен был быть значительно дольше. Больше часа. И еще два или три часа, чтобы вернуться домой окольным путем. Она не могла оказаться в том месте, где он ее встретил в то время. Даже если она шла очень быстро и почти не задержалась у миссис Элкот.
— Что-то не сходится, — заметил он вслух.
— Я понимаю это чувство. — Харкрофт протер глаза. — Мне тоже кажется, будто я упустил нечто важное прямо у себя под носом, и стоит только вернуться назад, как все станет ясно.
— Есть еще один дом. — Нед передвинул карандаш на несколько дюймов на север. — Он совсем заброшен — пастухи используют его весной и летом. Он прямо здесь, у холма. Мы проезжали его сегодня утром. Однако в это время года он пустует.
— Возможно, я заскочу в эти два пункта завтра утром, — решил Харкрофт, наблюдая, как Нед рисует на плане еще одну закорючку, изображающую пастушескую хижину.
Нед напугал Кейт днем. Частое дыхание, внезапная бледность — налицо были все признаки испуга. Казалось, что она пришла в ужас при одном его виде. И виной тому было не только его внезапное появление. Его вопросы настолько смутили ее, что она бросилась в его объятия с этим испуганным поцелуем, более напоминающим пародию. А ведь он совсем ничего не сделал — только спросил о миссис Элкот.
— Кейт говорила с миссис Элкот сегодня днем, — медленно произнес Нед. — Она бы сказала нам, если бы женщина что-нибудь видела. — Он потянулся за булавкой, чтобы отметить эту точку на карте.
Харкрофт наклонился вперед и задержал его руку:
— Нет. Думаю, нет.
— Кейт — подруга леди Харкрофт. Я знаю, она хочет помочь.
— Она всего лишь женщина. Она могла задавать вопросы слишком мягко или недостаточно внимательно выслушивать ответ. Нед, все эти три года я постоянно видел твою жену рядом с моей. Будь у нее в голове что-нибудь, кроме последней моды на шляпки, я бы это заметил.
Его уничижительное замечание прозвучало как-то слишком уж похоже на эхо собственных слов Кейт, которые он услышал от нее совсем недавно. Нед ощутил, как его снова коснулось странное и неловкое чувство. Он определенно что-то упустил.
— Что же, — заметил он, — тогда я сам сделаю это завтра утром. Я знаю миссис Элкот, и, если то, что рассказала мне Кейт, правда, старушка скорее разговорится со мной, чем с незнакомцем. Тебе лучше отправиться сюда. — Он указал восточное направление на их импровизированной карте. — Сконцентрируйся на городках со значительным населением — в любом случае это будет лучшим использованием твоего времени. Я же заскочу в эти два дома.
Ощущение, будто что-то ускользнуло от него, усилилось.
Харкрофт покачал головой:
— Хорошо. Так и поступим. Я думаю, что все успею, если выеду завтра рано утром. — Он, потягиваясь, поднялся из-за стола.
Нед продолжал смотреть на карту.
— Меня удивляет лишь одна вещь, Харкрофт. Дженни и Гарет провели сегодня весь день в поисках известий о разбойниках, которые могли скрыться с твоей женой. Однако ты расспрашивал лишь о женщине с ребенком. Ты думаешь, она могла уйти по собственной воле?
Харкрофт замер с поднятыми руками.
— Я не могу позволить себе исключать никакой возможности.
— Но почему она могла пойти на это?
— Кто же в состоянии объяснить женские поступки? — Он пожал плечами, будто для него все женские страхи сводились лишь к глупым капризам. — Честно говоря, я просто не понимаю тех женщин, которые утверждают, будто им следует предоставить право голосовать или владеть собственностью. Едва они получат право голоса, как непременно изберут парня с самыми изящными усами. Или того, кто пообещает провозгласить новую моду.
— Ну, это сильно сказано.
— Едва ли. Как показывает мой опыт, в случаях, когда женщина начинает думать, будто в состоянии принимать важные решения, ее поведение следует расценивать как неоспоримое свидетельство невменяемости и недееспособности. То есть наглядное доказательство того факта, что она настолько глупа, что не может понять, что ей просто от природы не дано это.
Нед закрыл рот. Харкрофт расстроен, несчастен. Неудивительно, что он чувствует предубеждение против женщин, особенно принимая во внимание все обстоятельства.
Харкрофт окинул его недоверчивым сердитым взглядом:
— Ты, естественно, не думаешь, будто женщины заслуживают больше прав? Что они в состоянии вести мужские дела?
Отец Неда умер в результате произошедшего на охоте несчастного случая. Матушка практически в одиночку вырастила его — выбирая ему учителей, стараясь удостовериться, что от своих кузенов и дядюшек он выучился охотиться и боксировать, а от деда перенял основы управления поместьем. Чуть позже, на исходе своей юношеской поры, он наблюдал за тем, как Дженни, маркиза Блейкли, справлялась с ситуациями, которые могли поставить на колени любого мужчину. Неду было знакомо всеобщее убеждение, будто женщин следует защищать от окружающего их жестокого мира, однако в его частной жизни у большинства известных ему женщин не было особенной мужской защиты. И тем не менее они всегда побеждали.