– И я ничего не могу поделать?

– Можете. – Ее собеседник вздохнул. – Вы можете нанять адвоката и подать иск – в том случае, если она по-прежнему будет претендовать на ребенка. Но вы можете проиграть… и скорее всего проиграете. – Тут ему пришло в голову поинтересоваться мнением ребенка. – А как сам мальчик к этому относится? Вы у него спрашивали? Мнение ребенка может оказать влияние на суд, хотя, конечно, Тимми еще слишком мал. Родная мать, даже самая порочная, имеет огромное преимущество. А самое неприятное, что сейчас мы не сможем сказать, что она в плохом состоянии, ведь государство занималось ее психологической реабилитацией. Если мы так скажем, то признаем, что вся наша система реабилитации не работает. А это же не соответствует действительности. В общем, ситуация словно из известного романа Хеллера «Уловка-22». Вы меня понимаете? – Сэм еле заметно кивнула. – Ну так что насчет мальчика? Вы его спросили? – повторил служащий.

Она покачала головой.

– Но почему?

– Я спрошу.

– Хорошо. Тогда позвоните мне после разговора с ним. Если он захочет вернуться к матери, вы его отпустите. А если мальчик захочет остаться здесь… – социальный работник задумался, – ладно, я сам поговорю с матерью. Может, она и не будет чинить вам препятствий. – Он холодно улыбнулся. – Надеюсь, все пройдет гладко. Мальчику наверняка здесь будет лучше, чем у нее.

Это было еще мягко сказано, но Сэм не стала заострять внимание. На самом деле Тимми с кем угодно было бы лучше, чем с родной матерью, и Сэм решила сделать все возможное, чтобы защитить его.

Они пошли посмотреть, как Тимми ездит верхом, и с Мартином Пфайзером случилось то же, что случалось с родителями, которые впервые видели своих детей верхом на лошади: на глаза этого бесстрастного, усталого, пожилого человека навернулись слезы. Тимми так изменился – просто невероятно! Он теперь был симпатичным, чистым, счастливым мальчуганом, который много смеялся и смотрел на Сэм с откровенным обожанием. В нем даже появилось что-то забавное, но самым удивительным было то, что он даже внешне был похож на Саманту.

Уезжая под вечер с ранчо, Мартин Пфайзер пожал Саманте руку и шепотом повторил:

– Спросите мальчика и позвоните мне.

Потом ласково взъерошил Тимми волосы и, сев в машину, помахал им обоим на прощанье рукой.

Сэм заговорила с Тимми на эту тему только после ужина, отвезя его в спальню; он в тот момент застегивал пижаму, а она убирала его костыли.

– Тимми!

– Да?

Сэм с внутренней дрожью посмотрела на мальчика. А вдруг он не захочет остаться у нее? Вдруг пожелает вернуться к матери? Сэм боялась, что не вынесет его отказа, но спросить все равно было необходимо. И ведь это было только начало…

– Знаешь, мне тут сегодня кое-что пришло в голову… – Мальчик заинтересованно ждал. – Как бы ты отнесся к тому, чтобы остаться здесь?.. – Боже, какой кошмар! Она даже не представляла себе, что это будет так трудно! – Ну, вообще… навсегда…

– Ты хочешь сказать, остаться здесь с тобой? – Глаза на маленьком загорелом личике стали просто огромными.

– Да, я хочу сказать именно это.

– Ух ты! Ага!

Но Сэм стало понятно, что до Тимми не дошел смысл ее слов. Он считал, что Сэм предлагает ему пожить на ранчо подольше, а ей предстояло сказать ему, что для этого он должен оставить свою маму.

– Тимми… – малыш обнял ее, но она отстранила его, чтобы заглянуть ему в лицо, – я хочу, чтобы ты жил здесь не так, как другие дети.

Он явно недоумевал.

– Видишь ли… я… я… – Так, наверное, предлагают руку и сердце. – Я хочу усыновить тебя, если мне разрешат. Но только если ты будешь согласен. Я никогда не сделаю того, чего ты не захочешь.

Сэм еле удерживалась от слез. Тимми изумленно уставился на нее.

– Неужели я тебе нужен? – Он не мог прийти в себя от удивления.

– Ну, конечно, нужен, дурачок! – Сэм крепко обняла его, из ее глаз хлынули слезы. – Ведь ты самый лучший мальчик на свете.

– А как же моя мама?

– Не знаю, Тимми. Это сложнее всего.

– А она будет приезжать ко мне?

– Не знаю. Наверное, это можно устроить, но я думаю, так будет еще тяжелее… для всех, – Сэм не кривила душой, она понимала, что нужно быть с ним честной, ведь ему предстояло сделать такой важный шаг.

Однако снова взглянув в лицо Тимми, она увидела, что он напуган. Мальчик даже задрожал.

– Она приедет и будет меня бить?

– О нет! – воскликнула Саманта. – Я этого не допущу!

И тут мальчик разрыдался и впервые рассказал, что именно вытворяла с ним мать. Выговорившись, Тимми затих у нее на руках; он был совершенно обессилен, но зато больше не боялся, и, укрыв его до подбородка простыней, Сэм еще около часа сидела возле него в темноте, ждала, пока малыш заснет, и тихонько плакала.

Последним, что он сказал перед тем, как закрыл глаза, было:

– Я хочу жить с тобой, Сэм.

И это было все, что она хотела от него услышать.

34

Утром Сэм позвонила Мартину Пфайзеру и передала ему слова Тимми. Сообщила она и кое-что из того, о чем он наконец-то, впервые за долгое время, рассказал ей: о побоях и о полном безразличии со стороны матери.

Пфайзер покачал головой.

– Мне неприятно в этом признаваться, но я не удивлен. Ладно, я подумаю, что можно сделать.

Но на следующий день ему уже стало понятно, что сделать он ничего не может. Пфайзер два часа пытался уговорить мать Тимми, он побеседовал с адвокатом, которого ей дали в учреждении, где она проходила принудительное лечение, однако все было бесполезно. Вечером Пфайзер с тяжелым сердцем позвонил Сэм. Она оказалась дома одна.

– Она не согласна, мисс Тейлор. Я все перепробовал: уговоры, угрозы – все. Она требует своего сына назад.

– Но зачем? Она же его не любит.

– А ей кажется, что любит. Она битый час рассказывала мне про своих родителей. Отец ее бил кулаками, мать стегала ремнем. Она ничего другого не знает.

– Но она убьет мальчика!

– Может, и да. А может, и нет. Пока она не предприняла такой попытки, мы ничего не в состоянии поделать.

– Но я могу действовать через суд? – Рука Сэм, державшая телефонную трубку, задрожала.

– Да. Однако шансов у вас нет. Она его родная мать, мисс Тейлор. А вы одинокая женщина и… и к тому же вы не совсем здоровы. – Пфайзер тут же осекся. – Это может произвести невыгодное впечатление на суд.

– Но посмотрите, что я уже для него сделала! Посмотрите, какая у него здесь будет жизнь!

– Я знаю. Мы с вами это понимаем, но существует прецедент, и вам придется убеждать суд в своей правоте. Наймите адвоката, мисс Тейлор, и попытайтесь выиграть процесс. Но я призываю вас быть реалисткой. Отнеситесь к этому как к проверке, как к эксперименту. Если проиграете – что ж, придется смириться. А если выиграете, мальчик ваш.