– Значит, ничего не объясните?!
– Не могу.
Кроликова судорожно вздохнула.
– Ладно, что вы там хотите знать?
– Не случалось ли с вашей дочерью какого-нибудь несчастья?
– Что вы имеете в виду?
– Все, что угодно. Я сам не знаю, что ищу, если честно.
Кроликова задумалась, уставившись на вазу, в которой стоял букет тюльпанов. Тот самый, который убийца прислал после смерти Цыплакова. Цветы засохли, лепестки начали осыпаться, несколько из них лежали на стойке ресепшена. Старший лейтенант, глядя на сморщившиеся тюльпаны, думал о том, что преступник очень хорош. В его действиях чувствовалась многолетняя подготовка, опыт настоящего профессионала, который уверенно планирует и действует.
– В голову приходит только одно, – прервала его размышления Кроликова. – Года четыре назад у Алисы обнаружили порок сердца. Приобретенный. Она тогда попала в больницу из-за воспаления легких и очень быстро похудела. А она была полной девочкой, и из-за быстрого сброса веса сердечная мышца ослабла. Но все обошлось. Пришлось, правда, делать небольшую операцию. Слава Богу, Рубен Викторович порекомендовал нам хорошего хирурга, своего коллегу. Сам договорился с ним. А так бы пришлось ждать очереди очень долго.
– Какой Рубен Викторович? Алиев? – Самсонов едва верил своим ушам.
– Ну да. Конечно, он.
– А в каком смысле своего коллегу-хирурга? Он же цветочным магазином владеет.
– Так это сейчас. А раньше он хирургом был. Кардиологом.
Самсонов прикрыл на несколько секунд глаза. Полицейские проверяли, нет ли среди членов шахматного клуба хирургов, поскольку это могло бы стать ниточкой к тому, кто вырезал часть бедренной кости у убитых, но никому не пришло в голову выяснить прежние места работы.
– И давно он… занялся цветочным бизнесом? – спросил старший лейтенант, стараясь, чтобы вопрос прозвучал по возможности небрежно.
– Понятия не имею. Думаю, несколько лет назад. Может, пять-семь. Спросите у него сами, если хотите. Да только зачем вам?
– Нет, это я так, – Самсонов натянуто улыбнулся. – А кем ваш супруг работает?
Кроликова, очевидно, решила, что логика полицейского не поддается пониманию, потому что только вздохнула и ответила с легким раздражением:
– Старшим научным сотрудником в одном НИИ. Названия не помню. Он химик.
В этот момент у Самсонова зазвонил телефон. Это оказался Дремин.
– Простите, я отвечу, – сказал полицейский Кроликовой.
– Да ради бога! – она отвернулась и принялась перебирать какие-то бумажки.
– Что случилось? – спросил Самсонов, прижав трубку в уху.
– Валер, Морозов показал снимки членов клуба свидетелю, – голос у Дремина был возбужденный. – Составлять фоторобот нет необходимости!
– Да? – Самсонов подобрался, словно гончая, учуявшая зайца. – Ну, порадуй меня!
– Он узнал Рыбкина.
Брови у старшего лейтенант невольно приподнялись.
– Уверен?
– Он или я?
– Он, конечно.
– Да, у него нет ни малейших сомнений.
– Ладно. – Самсонов вспомнил, что Кроликова говорила, будто Рыбкин играет с Филатовым. Похоже, не судьба сегодня доктору закончить партию. – Я сейчас в «Табии», так что поговорю с ним.
– Где ты?! – насторожился Дремин.
– В шахматном клубе.
– Как ты там оказался?!
– Доехал на такси, – соврал Самсонов, подумав с досадой, почему он действительно не воспользовался этим, казалось бы, очевидным, вариантом. Не пришлось бы тащиться в метро. Вот уж действительно мозги набекрень!
– Ты в порядке?
– Вполне. Свидетель еще что-нибудь сказал? Он разговаривал с Рыбкиным? Может, заметил что-нибудь необычное?
– Нет. Они просто прошли навстречу друг другу. Рыбкин спускался, он поднимался.
– Ясно. Я тебе позвоню, когда поговорю с Рыбкиным. Может, придется доставить его в управу.
Отключившись, Самсонов обратился к Кроликовой:
– Анна Юрьевна, где я мог бы поговорить с Рыбкиным?
– С Рыбкиным? – удивилась она. – Да зачем он вам?
– Понадобился вот.
– Вас сегодня просто во все стороны бросает! – с досадой сказала Кроликова. – Ну, идите в последнюю игровую. Сегодня там пусто. Позвать его, что ли?
– Будьте так добры.
Кроликова со вздохом выползла из-за ресепшена и поплыла искать Рыбкина, а старший лейтенант перебрался в свободную комнату.
Рыбкин появился минуты через три.
– Вы опять здесь, – констатировал он равнодушно. – Как продвигается расследование?
– Постепенно, – ответил Самсонов. – Появились новые данные. Свидетельства.
– Да? – Рыбкин сел на стул напротив и уставился на полицейского. Руки сложил на объемном животе.
– Леонид Антонович, вас видели на лестнице в доме, где была убита Левакина, – прямо заявил Самсонов, внимательно следя за реакцией собеседника. – Вы скрыли от нас, что ездили к ней в тот день, незадолго до убийства.
Было видно, как судорожно сглотнул Рыбкин. Его глаза навыкате обвели комнату медленным взглядом и остановились на полицейском. До сих пор он еще ни разу не моргнул.
– Кто вам это сказал?
– Свидетель. Сосед Левакиной. Он опознал вас.
Рыбкин поднял было руку, словно намереваясь вытереть лысину, но передумал и вернул руку на живот.
– Я там был, – проговорил он тихо. – Да, я к ней ездил. Посмотрел адрес в книге на ресепшене и поперся вслед за ними.
– За Антоновым и Левакиной? – уточнил Самсонов.
– Да.
– Зачем?
– Но я не виделся с Левакиной, – Рыбкин словно не слышал вопрос. – Клянусь! Звонил, но она не открыла. Я ушел и поехал домой.
– Зачем вы ездили к ней? – повторил Самсонов.
Рыбкин наконец моргнул – очень медленно, словно опустил на глаза штору.
– Не к ней, – сказал он нехотя. – То есть я не собирался с ней говорить.
– Но…
– Я поехал за Петей, – перебил Рыбкин, почему-то оглянувшись на дверь, будто желая убедиться, что они с Самсоновым одни в комнате. – Я вам доверюсь, но поклянитесь, что никому не расскажете.
– Не могу. Если это связано с расследованием…
– Нет! – снова перебил Рыбкин. – Это наши, только наши с Петей дела! Честное слово! – Его выпуклые глаза стали еще больше, словно норовя выпасть из орбит. – Мы в тот день договорились встретиться, но у него сел мобильник, а эта стерва заставила его везти ее домой, – зачастил он свистящим шепотом, подавшись вперед. – Я ему звонил, но не мог дозвониться. Я только потом узнал, что у него телефон разрядился. Поэтому поехал следом. Думал, что успею его перехватить возле ее дома, но опоздал. Я подумал, может, он зашел к ней, но, конечно, он просто высадил ее и уехал. В общем, я поднялся и позвонил, но она не открыла, и я уехал домой. Я думал, Петя специально не берет трубку, только не знал почему. Мы не ссорились, и вообще у нас все… замечательно. – Рыбкин замолчал, чтобы перевести дух.