Ответ был расплывчатый и неутешительный, но и мощь отряда была невероятная. Так что и всему войску вьюдорашей с ними трудно справиться. Но в данный момент следовало решать более глобальные политические проблемы.
– Ваше сиятельство, – официально обратился молодой колдун к князю, – мы предлагаем вам заключить договор о взаимопомощи и сотрудничестве. В таком случае независимость вашего царства будет сохранена и вы только перейдете под вассалитет королевства Спегото. Решайтесь немедленно, второй возможности армии хлынувших сюда наемников и отборных войск королевства вам не дадут.
После этих слов даже наследница престола встала на ноги и, поразмыслив, накинула нижнюю рубаху Кремона. А потом одобрительно кивнула ему: правильные слова – правильная реакция.
Князь опять посоветовался с колдунами и решительно сказал:
– Вначале мне хотелось бы узнать о всеобщей политической обстановке в мире. Рассказывайте!
Желание было вполне логичным, и молодой колдун сжато, скороговоркой стал описывать то, что происходит в мире. Даже в двух словах обрисовал расшифровку древнего трактата, найденную Арку и наущение древних всем разумным видам жить единой и дружной семьей.
Через пять минут быстрого и громкого разговора в горле у Кремона пересохло, и он подхватил одну из емкостей с водой, чтобы смочить рот. Поэтому в разговор впервые вступила наследница престола Спегото:
– Ваше сиятельство, информация у вас есть. Каковы теперь ваши действия?
– К сожалению, ваше высочество, у меня не так много возможностей изменить хоть что-либо. На данный момент моя главная задача – это выжить самому. Но полученные от вас сведения, возможно, помогут мне собрать вокруг себя более многочисленную группу сторонников и уже тогда попытаться совершить коренные преобразования. На сегодняшний день положение в царстве просто катастрофическое: голод, нищета, невероятная детская смертность, короткий срок жизни. Приспешники царя тотально уничтожают всех своих возможных конкурентов – находят по всему царству будущих Эль-Митоланов и просто их убивают или помещают в заточение, а потом не проводят обряд воспламенения. Молодые колдуны погибают в страшных мучениях. Именно из-за этого в народе некому оказать помощь, справиться с болезнями и просто элементарно улучшить быт. Самозванец переврал все основные законы наших предков. Ведь по завещаниям вьюдораши должны были показаться верхнему миру еще двести лет назад. Именно тогда наши предки дали указание прекратить самоизоляцию, утверждая, что на поверхности уже не будет вредоносного для вьюдорашей излучения.
Но произошел бунт, династия была смещена, и власть захватил самозванец Лалуллель. Он подтасовал факты, скрыл истинное завещание и продолжает держать наш народ в полной изоляции. А в последнее время жизнь вообще стала невыносима…
В это время стоящий рядом воин наклонился и что-то шепнул князю на ухо. Тот виновато развел лапками:
– Очень жаль, но время наше истекло, местные жрецы уже пытаются оттеснить мою охрану. Мы уходим, но обещать я вам ничего не могу. Будем стараться изо всех сил, может, что-то и удастся изменить. Прощайте!
Визитеры поспешно скрылись в темноте. Еще через минуту появилась разозленная морда Одноухого, подозрительно осмотрела храм, и окно закрылось.
Пленники уселись на кровать и перешли к обсуждению услышанного:
– Как можно не проводить воспламенение? Да за это… любого наказания мало!
– Но почему народ не уничтожит самозванца?
– Ты же видела, какое здесь положение. Народ бесправен и безоружен.
– Да… Настоящие рабы…
Они еще долго сокрушались по поводу судьбы вьюдорашей, а потом, почувствовав усталость, проспали несколько часов. Все-таки для очередного соития телу требовалось много физической силы.
Последний акт соития в заточении оказался самым потрясающим по силе вызванных им эффектов. Весь храм сотрясался словно от землетрясения, и оставалось только удивляться, как не вывалились ворота и остались на прежнем месте темные полоски окон. Лужа воды вначале вскипела, а потом моментально остыла, покрывшись коркой льда. Да и во всем помещении жреческой тюрьмы впервые стало необычайно холодно.
Но разгоряченная страстью принцесса и не подумала одеваться:
– Наоборот, приятно освежает тело…
Кремон же быстро оделся, сбросил собранную магическую силу в орден и удовлетворенно ухмыльнулся: теперь любому врагу, который помешает совершить побег, не поздоровится. Вот только где они? Не будут же они уничтожать пленников прямо здесь. Или им все равно? Могут ведь и закидать копьями через окна…
Пока никто не появился, молодой колдун еще раз быстро «просмотрел» свой желудок и лишь ценой неимоверных усилий удержался от радостных прыжков и восторженных криков: вживленная когда-то в него в Царстве Огов опасная опухоль исчезла! То ли умерла, то ли рассосалась, то ли срок ее действия благополучно истек, но теперь самая главная забота молодого тела отошла в историю. Ничто изнутри больше не угрожало организму! Оставалось лишь ликвидировать опасности снаружи, что в данный момент и составляло главную проблему.
Наконец ворота разошлись, и внутрь бегом ворвались два десятка воинов. Среди них находилось четыре Эль-Ми-толана, которые сразу окружили прижавшихся друг к другу пленников.
Затем появился и сам Одноухий.
– Ну что с ними? – спросил он, поначалу стараясь держаться поодаль.
– Пустые как пемза, – огласил один их колдунов.
– Это хорошо, но лишний раз удостовериться в этом утверждении не помешает. – С этими словами жрец указал рядом с собой: – Идите сюда! Вот так, еще ближе. Стойте!
В руках он держал металлическую коробку с дыркой.
– Засунь туда руку! Левую! – приказал он Кремону.
– Зачем? – Но неуместность вопроса тут же доказали полтора десятка копий, уткнувшихся ему в спину. – Ладно, нет проблем.
Молодой колдун подумал, что перед ним один из артефактов, который проверяет наличие в носителе магии, и безбоязненно сунул в него руку. Как же он ошибался! В коробке что-то щелкнуло, и адская боль обожгла ладонь. Невменяемый взвыл от боли и дернулся всем телом назад, но его остановили острые наконечники копий, нанеся колдуну несколько ран. Именно это остановило молодого колдуна от немедленной мести всем присутствующим, хотя правая рука уже судорожно сжимала под камзолом жемчужный орден. Все тюремщики отступили от пленника на несколько шагов и теперь с настороженным любопытством наблюдали за его реакцией. А он вовремя опомнился и, притворно скуля, баюкал всерьез покалеченную руку: почти все пальцы на ней были раздроблены.
– За что? Что я вам сделал? Изверги!
Он даже подпрыгивал на месте и размахивал окровавленной рукой, пытаясь хоть как-то унять невыносимую боль.
Одноухий довольно закивал, а потом широко улыбнулся своей подковообразной пастью: