Перед самым столкновением с ботами, плоты чуть рассредоточились, чтобы не мешать друг другу, и вот уже две первые молнии вонзились в дерево, нанося огромную пробоину чуть ниже ватерлинии. Бот сразу зачерпнул чересчур много воды и камнем стал погружаться в воду. Но и нанесшие первый удар по ордынцам сразу попали под перекрёстный огонь как шаманов находящихся уже в воде, так и их соплеменников с другого бота. Да и простые воины беспрерывно стреляли из арбалетов и метали тяжёлые гарпуны. Еще три синхронизированные молнии в следующий момент пустили на дно и второй бот, но пять драконов всё-таки пали в этом скоротечном бою. Шестой остался практически без магической защиты и попытался в последнем рывке в воздух оторваться от нацеленного в него оружия, да так сразу и рухнул в окровавленную воду с порванными перепонками. Слишком рано он решился на взлёт. Зато своей гибелью он ясно показал ту условную черту, за которой для всех сражающихся товарищей обреталась дорога к дому. И эта черта оказалась совершенно близко, всего лишь в каком-то десятке метров от сражающихся.

На левом фланге бой происходил более удачно для драконов. Здесь пало только три товарища, хоть и все остальные получили лёгкие ранения. Видимо с другого корабля на ботах в место пересечения противников отправилось всего лишь несколько Эль-Митоланов.

И вот уже первые драконы, словно дельфины стали выпрыгивать из воды и с хлопком раскрывать свои крылья. Взлетевший одним из первых, Цашун с болью в сердце оглядывался на кишащий обломками и телами круг, и пытался считать рвущихся ввысь товарищей. Двое! Ещё четверо! Туер! Вот в воздухе уже пятнадцать драконов! Семнадцать! Вот ещё один взлетел и стал стремительно нагонять товарищей.

И …всё?

Из двадцати девяти драконов, начавших бой за свои жизни под прикрытием гиспанов, в небо поднялось только восемнадцать. Да и тех подстёгивало лететь вперёд только злобное рычание разъярённого схваткой командира. Всем хотелось немедленно возвратиться и рвать противника на мелкие кусочки.

Через час лёта, пришлось сделать посадку на море, и уже на плотах отдохнуть и зализать самые тяжёлые раны. Стали вспоминать, кто кого видел в последние минуты кровавой схватки, и постепенно выяснили картины трагедии каждого, кто остался в водах Радужного моря. Оказывается два боевых товарища погибло не так от рук ордынцев, как от зубов стремительно примчавшихся на запах крови морских хищников. Акулы своими огромными пастями порвали крылья самому опытному навигатору отряда, а одного из «Молний» со страшной силой затянул вниз целый водоворот из акульих тел.

– Память о павших героях, навсегда останется в наших сердцах! – торжественно пообещал Теур, перед тем как сильно поредевший отряд вновь взмыл в голубое небо.

Родственные хлопоты

Кремону Невменяемому не дали насладиться в полную меру общением с родственниками. Не успел он посекретничать с матерью о своих личных делах и достижениях, как в госпиталь заявилась Зайндара, супруга и близкая подруга Гишера с самого детства. Пришлось волей-неволей отдавать тело во власть его истинного хозяева и после этого чаще всего оставаться простым наблюдателем событий.

Дракониха оказалась персоной довольно высокомерной, экспрессивной и с безапелляционными требованиями. Она, конечно, обожала своего супруга и любила его безмерно, но её забота и несравненная опека очень часто переходила все разумные границы. Практически с момента её появления в палате на раненого не смогла упасть даже маленькая пылинка, а вся окружающая обстановка рассматривалась ею только с точки зрения целесообразности или помощи в выздоровлении.

То есть Зайндара сразу потребовала удаления всех посторонних на полёт стрелы по причине возможной инфекции или попытки отравления драгоценного супруга. Если ещё к этому добавить ей негативное отношение к людям вообще, то становилось понятно: Кремону со своими родственниками больше пообщаться свободно не дадут. Как признался чуть позже сам Гишер, он жену очень любил и млел от её забот, но… Всегда наставал такой момент, когда он готов был броситься с головой в любые, самые тяжёлые и опасные приключения лишь бы почувствовать полную свободу от каких бы то ни было уз. Слишком характер Зайндары имел диктаторский окрас, и всё, что было не по ней, подлежало скандальному умерщвлению.

Единственным чудом для людей и медицинского персонала, оказалось разрешение супруги героя на пребывание в одной палате заращивающих свои раны боларов. Тем за пару часов до этого как раз установили под насестом две ванны с особой, питательной жидкостью и эта картинка дракониху умилила:

– Прекрасно! Превосходная идея озеленить этот скучный интерьер!

Вначале никто не стал с ней спорить и доказывать, кто есть кто. Видимо ей родители с самого детства привили любовь к растениям, а зелёные шарики она больше ничем иным и не считала. Но через сутки, когда персонал от придирок и указаний Зайндары стал скрипеть зубами, а сам герой заметно погрустнел взглядом, оба болара не выдержали долгого молчания и со всей присущей им дипломатическим умением принялись перевоспитывать представительницу древнего клана Нобио. Вернее попытались это сделать.

Потому как первый шаг, а вернее словесные обращения, чуть не довели Зайндару до истерики. Она пару минут с расширенными глазами прислушивалась с доносящимся со стороны боларов звукам, практически не вникая в их суть и только пытаясь понять: кто и как её разыгрывает. А когда осознала, что с ней разговаривают именно летающие растения, подпрыгнула на месте, перевалилась через забинтованное тело своего благоверного и рыбкой юркнула в щель между стенкой и высокой госпитальной кроватью. И только затем огласила окрестности пронзительным криком:

– Гишер! Они сошли с ума и разговаривают!

Боец «Молний» тяжело вздохнул, и начал свои увещевания с заверения:

– Не переживай, дорогая, мне совсем не больно было после соприкосновения с твоим телом.

Дракона частично осознала своё неадекватное поведение и покаянно застонала от сочувствия:

– Бедненький, извини! Но я так испугалась за свой рассудок…

– Умственно здесь – все здоровы. Просто ты за всё время визита совсем не хочешь меня выслушать, а все мои рассказы прерываешь новыми замечаниями и требованиями к медицинскому персоналу. А ведь я тебе раз сто начинал говорить, что в последнем бою в королевском дворце, болары оказали самую существенную помощь.

– Гишер, родненький, не делай из меня дурочку! Я ведь так и подумала, что они просто помогли вам переносить оружие или пробивать стены…

– Какие стены?! – терпение горячо любящего супруга стало давать трещины. – Ох! Ну хоть раз помолчи и выслушай до конца! – заметив обиженно выставленные клыки, он тут же сбавил тон: – Пожалуйста!

Зайндара подозрительно следила за каждым движением корней боларов и боролась с желанием кричать и устраивать скандал, но потом любопытство всё-таки победило. Так и не вылезая из-за кровати, она уселась на пол и буркнула:

– Рассказывай.