– Как твое полное имя?
– Зукар Катан.
– Откуда родом?
– Город Таммен.
– Твои воины тоже оттуда?
– Да.
– С какой целью прибыл в Бурагос?
– Охранять Эрика Махпуна и его людей.
– Где ты находился вчера в два часа дня?
– За столом в этом доме.
– Кто находился вне дома?
– Никто.
– Никто не покидал территорию поместья в обеденное время?
– Нет.
– Сколько раз ты совершал в своей жизни поджоги?
– Ни разу.
– Встречался ли Эрик Махпун с комендантом гарнизона?
– Нет.
– А ты знаком с комендантом?
– Нет.
– Что вы знаете о поджигателях?
– Ничего.
– А твои воины знакомы с комендантом?
– Нет.
Подобные вопросы задавались командиру охотников почти полчаса. Но как их дознаватель ни варьировал, как ни переставлял местами слова, из уст допрашиваемого не слетело ни единого ответа, который мог бы скомпрометировать обитателей поместья. Эрик Махпун стоял как натянутая струна, в любой момент ожидая прокола и готовый по первому же подозрению сдернуть Сонное Покрывало с головы Невменяемого. Именно об этом они договорились заранее. И если бы такое случилось, пришлось бы прорываться из города с боем.
Но все окончилось благополучно. Кремон врал напропалую, хотя со стороны и казалось, что он полностью лишен собственной воли и отвечает на любой вопрос только правду. К тому же за эти полчаса в ворота поместья заглядывали несколько посыльных, и теперь они там подпрыгивали от нетерпения. Видимо, магический раритет был востребован в других местах просто невероятно. В конце концов косящийся на ворота дознаватель резко фыркнул, прислушался к звону колокола на городской башне с часами, сам снял бережно Покрывало с головы охотника и уже на ходу хлопнул Эрика по плечу:
– Ладно, мы двигаем дальше. Время поджимает. Но как-нибудь потом, если не накажут меня отправкой в действующее войско, обязательно заскочу к тебе на стаканчик вина. Угостишь?
– Обязательно! – крикнул ему вслед Махпун и протяжно вздохнул от распирающего его тело облегчения.
Пока остальные каратели неспешно покидали двор, подскочивший с места Кремон с раздраженными нотками набросился на своих воинов:
– Чего стоите! Все, отдых закончился! Продолжаем тренировку! Разбились на пары. Начали!
Вскоре он уже метался между рядовых охотников, выказывая присущее всем командирам недовольство как внешним видом своих подчиненных, так и их несуразными действиями. Не нравились ему ни движения с оружием, ни управление магическими структурами. И хоть ворота вскоре закрылись за карателями, но они еще далеко слышали разносящийся по улице голос:
– Кто так меч держит? Это ведь не палка, которой коров погоняют. Резче, резче кистью вперед двигай. Вот так, отлично! И защита почему такая тусклая? Ну-ка добавь ей силенки! Так, а теперь отбивай! Ух!..
В какой-то момент, по странному совпадению и собственной безалаберности, он оказался на пути отбитого мечом фаербола. Атак как защиту воздвигнуть вокруг себя и не старался, то мог остаться с поврежденными глазами. Сгусток магической энергии летел прямо в лицо. И только в последний момент Невменяемому удалось выставить перед собой раскрытую ладонь. Напрягшись в предчувствии боли, он так и замер с закрытыми глазами. Чей-то испуганный возглас заставил всех остальных воинов тоже застыть на месте. И только потом виновник происшествия бросился к командиру:
– Ты как?!
Кремон уже открыл глаза и теперь с недоумением рассматривал пальцы на руке. А второй рукой потирал затылок:
– Да вот… странно как-то. Только тепловая волна по руке прошла.
– И ничего больше?
– Вроде как ничего.
Десятник Сава приблизился тоже. Сам он ничего не видел, но, когда ему пояснили суть дела, недоверчиво улыбнулся:
– И куда эта тепловая волна прошла?
Невменяемый опустил голову:
– Кажется, ушла в землю.
– Не должно так быть. Уверен: фаербол просто рассосался в пространстве.
– Несложно проверить, – предложил командир и бесшабашно выставил в сторону левую руку. – Давай швырни ты тоже. – Но тут же спохватился и добавил: – Только не самый большой, а минимальный.
Сава недоверчиво скривился, оглянулся на своих коллег как бы призывая тех в свидетели, и после короткой концентрации послал еле видимый глазу сгусток энергии в цель. Тот вошел в руку без всякого звука и словно в ней растворился. Кремон внимательно осмотрел пальцы, на которых обязательно должен был появиться ожог:
– Однако… Даже точки нет. Ну-ка теперь давай чуть больше.
Дальше испытания проходили по нарастающей. И ни один фаербол не причинил Невменяемому ни малейшего вреда. Вся смертельная энергия словно впитывалась телом и по нему сбрасывалась в землю. Дошло до того, что практически смертельный удар, который нанес воин со свежим магическим запасом, повредил не что иное, как… подошвы на сапогах Кремона. Тот запрыгал, стаскивая с себя обувь:
– Шейтар! Как же оно печет!
Все увидели в подошвах сапог две прожженные дыры, размером с большую монету. Сава первый сообразил, что к чему, восхищенно пощелкал языком и констатировал:
– Командир, кажется, ты теперь можешь смело работать громоотводом.
На следующий день, после обеда, переодетые в свободных охотников энормиане покидали пропитанный запахом дыма Бурагос. Делали это без всякой скрытности. Наоборот, афишировали свою скандальность и показную веселость от якобы выпитого в течение последних суток алкоголя и не скрывали своего наплевательского отношения к судьбе огромного города, не забыв распустить перед этим слух, что заработали люди рода Зейк и их бравые стражники на маленьких рожках просто невероятные суммы денег. Надменные и распухшие от пьянства лица явно распирались скабрезными мыслями по поводу продолжения бесшабашного отдыха после славной добычи на севере, и только строгость командира держала беззаботную компанию в узде дисциплины. Но горожанам пришлось проявлять ловкость и сноровку, чтобы увернуться от прущих напролом похасов. А воины многочисленных разъездов и выставленных после пожара заслонов посматривали на охотников с угрюмой завистью, проклиная в душе свою тяжелую службу и никчемную оплату за нее. Останавливать отряд никто не стал, потому как приказ был проверять лишь подозрительных людей, невзирая на то, пешие они или верхом. А в данном случае разящий перегаром отряд скорей вызывал желание поскорей убраться у него с пути, чем обратиться к его командиру с невинными, так сказать, житейскими вопросами.