А что, полезно для здоровья.
И голову проветрить стоит. А то завелись в этой голове в последнее время мысли не той направленности. Это все соседка дорогая с ее сочувствием и неисполнившимися матримониальными планами, с любопытством неудовлетворенным. Все ей кажется, что Людмила замолчала что-то, пересказывая чужую историю.
К дому Людмила подошла уже в сумерках.
И на лавку у подъезда упала… сирень цвела пышным цветом. Ее еще Людмилина мама сажала… давно было. Мама бы не одобрила Людмилино бездействие.
И пассивную жизненную позицию.
И вообще…
Людмила закрыла глаза, наслаждаясь минутой тишины. Тяжесть прошедшего дня отступила. И стало… спокойно.
– И долго так сидеть собираешься? – не очень-то вежливо поинтересовались над ухом.
– Не знаю, – ответила Людмила, не открывая глаз. – А что?
– Ничего. В компанию примешь?
– Садись.
На лавке хватит места для двоих.
– Когда ты приехал?
– Сегодня. – Стас закурил.
– Зачем?
Месяц ни слуху ни духу… и вообще этот его поспешный отъезд, который больше бегство напоминал. А теперь вот вернулся.
– Не знаю, – сказал он. – Просто… как-то вот… подумал, что расширяться мне пора. А филиал здесь – вполне удачная идея…
Расширяться, значит.
Почему нет… предлог пристойный.
– Пока тут поживу. – Стас окурок бросил на землю.
– Не мусори.
– Не буду. Ты не против?
– Чего? Твоего расширения?
– Нет, моего присутствия… в целом, так сказать.
А если Людмила скажет, что против? Не потому, что действительно против… ей вообще все равно. Наверное, все равно… или не стоит душой кривить?
– Не против.
– Хорошо, – Стас окурок поднял. – Тогда, быть может, поужинаем? Я подумал, что если вечер, то ты голодная… пиццу заказал. Ты пиццу любишь?
Вредную еду? Еще бы…
Людмила поднялась. Загадывать что-то на будущее она не станет. С будущим всегда неясно, а вот настоящее может быть разным.
Почему бы и не попробовать? Хотя бы пиццу для начала.