Особых споров о составе не было. Хотя Теодоро чуть не плакал, провожая свою супругу и тестя. Конечно, плакал не так по тестю, как по своей молодой жене, но понимание важности момента отодвигало на второй план все личные чувства. Для охраны его величества оставили маркизу Люссию, которая к тому времени перескочила на десятый уровень и теперь с гордостью носила звание третьего по силе Шабена после Загребного и его дочери. Само собой, что и преданный Савазин не отходил от Теодоро ни на шаг. Да и Хазра в последнее время проявляла к молодому королю чуть ли не материнские чувства и создавала для него самый благоприятный бытовой климат.
Загребной отправился в путь с отрядом демонов под командованием Гнатана и командира городского демонического гарнизона барона Шенре. Взял он и тридцать отборных воинов своей охраны, чудесное копье и любимую дочку. А дочка прихватила с собой лишь послушно бредущего за ней на длинном поводке воплотника. Демонический хищник к тому времени уже стал огромным, почти взрослым, удивительно резвым, умным и сообразительным. Чтобы не пугать людей, он почти всегда находился в демоническом мире, но стоило только Виктории шепнуть заветное слово, как монстр тут же появлялся в мире людей и готов был порвать любого, кто осмелится косо посмотреть в сторону обожествляемой хозяйки. Он разрешал ей кататься на себе, держась за густой мех, и этот аттракцион вызывал у молодой королевы бурю восторга, а у ее родных и близких – тихий ужас. Но пока еще не было ни падений, ни ушибов. Ангел с завидной сообразительностью и сноровкой оберегал свою хозяйку от любых неприятностей. Именно поэтому Виктория в последнее время все чаще и чаще пыталась отказаться от надоевшей охраны. Со своим Ангелом она чувствовала себя в полнейшей безопасности. Тем более еще и имея в своем распоряжении силы Шабена тридцать пятого уровня. Хотя отца она в этом плане все-таки не могла догнать: тот к моменту экспедиции перешагнул сорок вторую ступеньку и уже делал попытки забираться в первый эфирный слой и оказывать на него физическое воздействие.
Вышли ранним утром, еще до обеда оставили позади возводящийся городок на месте артезианских скважин, а к вечеру остановились на подступах к Жаровне. Укрепленный лагерь расположили на просторной Платформе. На ней было наиболее удобно отбиваться от массового нападения. Да и воинство для сражения было вооружено просто феноменально: только шесть мощнейших аркебуз, которые в последнее время создал Загребной, могли остановить любого воплотника если не с одного выстрела, то уж с трех обязательно. Предполагалось, что Семен с дочерью будут переходить от одной аркебузы к другой и стрелять, а их помощники быстро производить заряжание. Так что действенного оружия хватало. Это если не вспоминать об усовершенствованных арбалетах, болты для которых были сделаны со стабилизирующими вставками из лайкрила и могли поражать атакующих хищников в любом мире.
Аркебузы установили на границе лагеря, выставили дозоры и только потом стали обустраиваться. При этом молодой воплотник впервые за всю свою жизнь стал вести себя странно и несколько нервозно. Он постоянно принюхивался к камням, рыл лапами землю, часто переходил из одного мира в другой и пытался подавать голос. Но сразу же осекался после строгого шиканья своей хозяйки. Не хватало, чтобы его громкие завывания привлекли к лагерю внимание диких сородичей раньше времени.
Больше ничего примечательного не происходило. Удалось без помех поужинать и начать готовиться ко сну. Но как только окончательно стемнело, развернулись основные события.
Ветер дул со стороны Жаровни, и Ангел первым почуял далекие, но угрожающие запахи: дикие воплотники вышли на обследование своих территорий. Огромный зверь сжался, вздыбил шерсть и с позволения Виктории приблизился к границе лагеря. Да там и замер, всматриваясь и вслушиваясь в темноту.
Наверное, больше всех переживала молодая королева. При слишком большом кровопролитии Ангел, как она предполагала, мог получить удар по своей неокрепшей психике и повести себя совершенно непредсказуемо. Вплоть до того, что выйти из подчинения. Чтобы избежать этого, Виктория уговорила отца применять аркебузы и другое оружие только в крайнем случае, когда другого выхода не останется. С их умениями Шабенов они и сами без труда могли бы удержать на безопасном расстоянии несколько этих демонических хищников простыми болевыми ударами. Или сонными посылами. А то и бескровным умерщвлением самых агрессивных особей. Люди, как и Ангел, замерли в тревожном ожидании.
Через полчаса дикие хищники стали приближаться к лагерю. Видимо, их ночной маршрут был всегда одинаков и включал в себя все окрестности. Вскоре оба Шабена и демоны рассмотрели метрах в пятидесяти темные туши двух воплотников. И именно в этот момент Ангел стал с необычайной резвостью подпрыгивать на месте и умильно заглядывать хозяйке в глаза. Так он делал всегда, когда просил отпустить его погулять.
Виктория грустно переглянулась с отцом, потрепала своего любимца по густому загривку, шепотом попросила вернуться и отсоединила поводок от ошейника. В следующий же момент громоздкий воплотник издал радостный вой и сорвался с места и уже через десять секунд налетел на замерших от неожиданности диких сородичей. Он был гораздо крупней местных, с более светлым мехом, что позволяло легко отличить Ангела от остальных.
Некоторое время Шабены и демоны с изумлением наблюдали, как ручной зверь королевы с легкостью и игривостью валил таких же хищников на землю и толкал их мордой, перекатывая словно мячи. От такого отношения к себе дикие монстры, похоже, совсем потеряли сообразительность и только порыкивали при особенно сильных толчках.
Семен наклонился к дочери и прошептал:
– Очень похоже на разбалованного ребенка-переростка, который остался без опеки родителей и решил поиграть с себе подобными на улице. Причем сделал это с первыми попавшимися ему на пути пенсионерами.
Неизвестно, годились ли соплеменники Ангела ему в дедушки или бабушки, но только минут через пять они как-то подобрались и стали громко завывать. Ангел перестал валить их наземь и подталкивать и стал отвечать радостными для себя, но жуткими для людей звуками.
А потом все трое в полном согласии двинулись в сторону Жаровни и скрылись среди скал.
Семен перевел дыхание и взглянул на дочь. У той на глазах блестели крупные слезы.
– Мармуляда! Ты чего плачешь?
– Они его не съедят?
– Скажешь тоже! Ты ведь сама видела, как они к нему отнеслись.
– Но он ведь глупый, его могут заманить, а уж потом там набросятся всем скопом…
Слезы полились по щекам, оставляя мокрые дорожки, и Загребной запоздало пожалел, что вообще взял дочь в экспедицию. Потому что не знал, как прекратить эти переживания.
– Как же! Набросишься на такого! Вон он их как по земле катал! Да он их всех там порвет, как Тузик тряпку!
Виктория облегченно улыбнулась и перевела дух:
– Ладно, подождем, пока он вернется.
Она начала усаживаться на землю, но Семен подхватил ее под локоть и повел к бивакам: