Когда Инга подумала про тело, то ее буквально пронзило.
– Лена! – закричала она не своим голосом. – Лена, не трогай сугроб!
Но было уже поздно. Лена сунула руку в сугроб, стремясь достать из снега все еще звонящий телефон мужа.
– Сейчас достану! – пропыхтела она. – Зацепился за что-то!
– Лена, не надо! Лена, идем!
– Да как идем-то? – недовольно отозвалась Лена. – Только нашли, и вдруг…
Она все еще явно не догадывалась о характере своей находки. И сильно дернув, она вытянула наверх что-то темное, стряхнув с него почти весь снег.
– Что за черт? – выругалась Лена. – Что это… вроде бы куртка чья-то… И рука…
На мгновение она замерла на месте, таращась перед собой выпученными глазами. А потом, дико вскрикнув, рухнула на колени и принялась голыми руками разгребать снег. Комья и снежная пыль летели во все стороны, и напрасно Инга пыталась вразумить Лену.
– Не надо!
Лена не унималась. Она копала и копала. И остановилась только после того, как из-под снега показалось все туловище, а затем и голова Толи. Мужчина лежал лицом вниз, так что видны были лишь его затылок и шея. Откопав голову, Лена попыталась привести мужа в чувство, потряхивая того.
– Толя-а-а-а! Толька! Толенька!
Но все ее усилия были безрезультатны. Толя не отзывался. Его затылок и волосы были покрыты остатками снега, который и не думал таять на них. Взглянув на него, Инга поняла окончательно, что перед ними уже не живое человеческое тело, а просто застывшая громада из мертвой плоти и костей.
Видимо, Лена тоже это поняла. Она упала на тело Толи и зарыдала:
– Господи!
И оттого, как тонко и жалобно зазвучал под конец голос этой большой и грузной женщины, Инге стало ужасно страшно. Повернувшись вокруг себя на сто восемьдесят градусов, она кинулась бежать к дому. Но оттуда, словно почуяв неладное, к ней уже бежали Василий Петрович, Алена и Залесный.
Глава 5
Перенести тело Толика в дом, как на этом настаивала Лена, было нельзя. Игорь этого не разрешил.
– Ты же сама криминалист, должна понимать.
– Но он может быть еще жив! Ему надо оказать первую помощь!
Какое там жив! Толя уже застыл, так долго его тело пролежало на морозе. Но обезумевшая от горя Лена не хотела воспринимать реальность.
– Лена, пойдем, – уговаривали все Лену. – Тебе лучше уйти сейчас в дом. Согреться.
– Отстаньте от меня! Помогите Толе! Сделайте что-нибудь! Вызовите врача!
Лена схватила Василия Петровича и затрясла его:
– Вася, Вася, где тут у вас врач? Он вообще есть?
И лишь после того, как спешно призванный врач из местного пансионата зафиксировал смерть, предположительно от переохлаждения, Лена наконец затихла. Все молча стояли полукругом над телом Толика и думали каждый о своем. К примеру, Инга размышляла о том, что вердикт врача звучит довольно странно. Как можно переохладиться настолько, чтобы замерзнуть насмерть, если ты находишься буквально в нескольких десятках шагов от дома? Понятно, если бы Толю нашли где-нибудь в лесу. Но тут?.. В усадьбе?
Алена тоже о чем-то сосредоточенно размышляла. Но оказалось, что мысли ее двигались совсем в ином направлении, нежели у ее подруги.
Наклонившись к Инге, она внезапно прошептала:
– Прав был отец Андрей.
– Что? – вздрогнула Инга. – О чем ты говоришь?
– Смерть Толи – это наказание свыше за то, что мы затеяли шумно праздновать Новый год.
– Не глупи. Если вы затеяли праздник, при чем тут Толя?
– А он – жертва, бедная и ни в чем не повинная жертва.
На глазах у Алены показались слезы. Инга не стала ей возражать. К тому же мысль о священнике почему-то показалась ей интересной. Нет, конечно, Инга не думала ни о каком божьем возмездии, даже не помышляла о том, что Толик погиб, потому что празднование Нового года – это какое-то особенное кощунство, и, чтобы искупить это нечестивое празднество, понадобилась невинная жертва. Но…
Додумать Инге ее мысль не дала все та же Алена, которая вновь жарко зашептала ей на ухо:
– Когда фараон не желал отпустить иудеев из Египта, на них тоже была наслана страшная кара – гибель всех первенцев в стране. Может, и у нас тоже… что-то в этом роде?
Терпение Инги лопнуло, и она категорически заявила подруге:
– Во-первых, Бог перед этим многократно предупреждал фараона иными и не столь страшными карами. А во-вторых, если даже ты и права, хотя я все равно считаю эту версию полным бредом, то тогда бы сейчас во всех семьях оплакивали своих мертвецов.
– Так надо узнать! – встрепенулась Алена.
– Слушай, ты! – окончательно разозлилась Инга. – Этот ваш священник, похоже, основательно запудрил вам мозги! Но если хочешь знать мое мнение, то вполне возможно, что это убийство – дело рук самого священника.
Алена уставилась на нее с недоверием.
– Отец Андрей?.. Убил Толю? Но зачем? Они даже не были знакомы.
– Вот именно! Кого-то из вас ему убивать было жалко, небось не чужие. А Толю он лично не знал, вот и прикончил, чтобы исполнить задуманное.
– Что «задуманное»?
– Ты говорила, что этот ваш отец Андрей запрещал вам праздновать Новый год, так?
– Да, так.
– А вы его не послушались?
– Ну да.
– Вот! А он личность авторитарная, не любит, когда его открыто не слушаются. Вот он и обозлился и решил вам всем отомстить.
– Отец Андрей захотел испортить нам праздник?
– И еще на будущее отбить у вас охоту идти против его слова!
– Убив Толика?
Теперь в голосе Алены слышался уже откровенный ужас. Она смотрела на подругу, словно видела ту впервые.
– Ты что? Отец Андрей – священнослужитель! Убийство для него недопустимо!
– Но он еще и весьма обидчивый человек. А это, между прочим, для священника тоже недопустимо. Приняв сан, человек становится выше подобных чувств, все – и добро, и зло – он должен принимать со смирением, всех своих врагов прощать, а тем более друзей, которые к тому же и не собирались делать ничего дурного, а хотели лишь немного повеселиться.
На самом деле Инга и сама не очень-то верила тому, что говорила. Но отец Андрей своим педантизмом и занудством здорово допек ее при их прошлой встрече. Вздумал ее уверять, что они с Залесным живут во грехе. И что их союз – это всего лишь блуд и похоть. Только венчание в церкви может покрыть подобный грех, а штамп в паспорте никак не может.
Инга тогда на священника очень разозлилась. И теперь при первой же возможности она напала именно на него, хотя и сознавала, что в ее обвинениях нет ни капли здравого смысла. Ну, в самом-то деле, не чудовище ведь отец Андрей, чтобы убивать живого человека исключительно для того, дабы проучить хозяина поместья и его жену.